Тень Великого Древа
Шрифт:
Она вертела головой, стараясь не смотреть ему в лицо. Потому не сразу заметила, что происходит нечто странное. Отвернувшись в сторону, Пауль одевался. Бранился, пытаясь всунуть в штаны набухшую плоть.
Тошнота мгновенно улеглась. Взамен отвращения пришла досада. Она столько сил вложила в свою жертву – и зря?..
– Эй, куда ты собрался?!
Пауль зыркнул на нее с гневом, похотью… и страхом:
– Чего ты хочешь? Убирайся! Зачем пришла?!
Она поднялась и сделала к нему шаг. Пауль отшатнулся. Штаны на нем чуть не трещали. Он вожделел ее настолько же, насколько боялся.
– Я хочу… - сказала она с горьким
Изо всех ее триумфов этот оказался самым унизительным и бесполезным. На один вечер она одержала победу над Паулем. Кем бы он ни был – слугой владыки хаоса или самим Темным Идо – той ночью он в страхе бежал от нее.
Однако она не получила первокровь. Предметы были ей все так же недоступны, а Пауль – все так же неуязвим для оружия смертных. И хуже того: утром он уехал. Вместе с Юханом Рейсом, ханида вир канна и тысячей всадников двинулся вперед, а ее оставил в хвосте, с одним из отстающих ганов. Аланис понимала причину: Пауль боялся своей слабости перед нею. Страшился, что однажды она возьмет его и получит силу Перстов. Или велит ему развернуть орду, и он не сможет отказать. От понимания было не легче: теперь он впереди, беспрепятственно топчет ее землю. А она плетется следом по дороге, усыпанной руинами.
Аланис хотела пришпорить коня и догнать его, но возникло препятствие. Пауль оставил при ней двух охранников из числа ханида вир канна.
– Гной-ганта сказал тебе быть с нами.
– А я хочу быть с ним.
– Гной-ганта сказал: плевать ему, чего ты хочешь.
Она могла взбунтоваться и проверить, тверды ли эти стражи. Возможно, удастся переубедить их или просто сбежать. Но если прямо сейчас примчаться к Паулю – будет ли толк? Скорей всего, он накажет ее и снова отошлет. Например, сломает оставшиеся пальцы.
Подумав так, Аланис покорилась и стала наблюдать за стражами. Одного звали Хайлах, он был матерым убийцей из первых ханида вир канна. Аланис помнила его со дня резни под Рей-Роем: чтобы завладеть Перстом, Хайлах перебил семь человек. Второй – Алишер – получил Предмет в Славном Дозоре, после гибели одного из перстоносцев. Он стал достойным потому, что первым заметил войско Лиллидея. Хайлах отменно стрелял из Перста, Алишер – пока слабо, но без устали упражнялся. Хайлах был гантой небольшого гана, чувствовал себя свободно и делал что хотел – в основном, грабил, жрал и спал. Он не имел нужды лично стеречь Аланис: всюду вертелись его шаваны, попробуй она сбежать – они заметили бы и поймали. А ганта избегал ее, и позже она узнала причину. Хайлах всем сердцем любил грабеж, но из-за Аланис должен был ехать в хвосте, получая лишь объедки от предыдущих ганов. Он попросту злился на нее.
Алишер – другое дело. Этот старался выслужиться перед Паулем и постоянно терся около Аланис. Если Гной-ганта спросит, Алишер отчитается за каждый ее шаг. Это было противно, как застать шпиона под дверью.
– Держись поодаль! – Велела она Алишеру.
– Я должен тебя стеречь. Гной-ганта приказал.
– Тьма сожри, я десять раз могла сбежать! Гной-ганта знает, что я верна ему!
Алишер подмигнул ей:
– Ты – красавица. Всякий знает: красавицы переменчивы.
И он ехал прямо за ней, дыша в затылок. Алишер был молод и горяч, весь аж бурлил, наполненный жизнью. Не приходилось сомневаться: он всю дорогу жрет ее глазами. После унижения
– Не смотри на меня!
– Ай, не бойся, нового не открою. Я уже видел тебя голой.
Она вспомнила, сгорая от стыда: Алишер был среди тех часовых, что берегли сон Пауля.
– Тем более! Насмотрелся! Отвернись или выколю глаза.
Алишер ухмыльнулся:
– Тогда придется стеречь тебя наощупь.
Во время привала герцогиня переоделась в самое невзрачное из своих платьев. Но даже оно не скрывало всех прелестей фигуры. Алишер продолжал поедать ее, смаковать и обсасывать. Она свирепела.
– Найди себе бабу, поимей и успокойся!
– Ай, не ожидал. Я-то думал, ты не любишь, когда насилуют крестьянок.
– Найди овцу или козу!
– Я бы нашел, да за тебя волнуюсь: вдруг приревнуешь? Ничего нет страшнее, чем ревность красавицы!
Аланис пожаловалась Хайлаху. Ганта ответил равнодушно:
– Мы – ханида вир канна, достойные видеть. Можем смотреть на самого Гной-ганту, а на тебя – подавно.
– Он должен сражаться, а не мечтать о барышнях!
Хайлах усмехнулся:
– Не хочет драться – ему же хуже. Мне больше добычи останется.
Хитрый, хитрый Эрвин… почему он так часто лезет в голову теперь?! Эрвин спросил бы: отчего ты не прогонишь Алишера? Накинься на него со всею злобой, как тогда, в Славном Дозоре. Атакуй с полной силой – и растопчешь. Но ты только бранишься понемногу… Может, не так и хочешь, чтобы он исчез?
Аланис вдумалась глубже и признала за Эрвином долю правды. В отличие от большинства шаванов, Алишер был красив и радовал глаз. Что важнее, он был дерзок и смел. Не боялся проявить себя – так же, как сама Аланис. Он вызывал не только злость, но и симпатию. Полезно ли это?..
– Алишер, - спросила она, поймав очередной восторженный взгляд, - что ты готов для меня сделать?
– Ай, красавица! Я для тебя собью Звезду с неба. Я для тебя Дымную Даль переплыву. Я полечу в Орду Странников и приведу тебе лучшего коня!
Проверим, - подумала Аланис.
В разграбленном селе она увидела пьяных шаванов, дравшихся за серебряную икону.
– Отдайте мне, - сказала Аланис. – Я хочу ее.
Спьяну они не поняли, с кем говорят, и огрызнулись. Ей только того и надо было. Голою рукою, унизанной перстнями, тронула плечо Алишера:
– Они мне неприятны. Пускай станут пылью.
Ханид без колебаний испепелил драчунов. Аланис подобрала икону… Что с ней делать теперь? Это даже не Агата, а Людмила, Праматерь землепашцев… Отдала ее Алишеру:
– Возьми в подарок от меня.
Алишер с серьезной рожей поцеловал лик Праматери.
Воображаемый Эрвин сказал ей: прелестно, дорогая, ты обзавелась рабом. И что теперь?
Пускай будет битва, - думала Аланис. Наши не могут отступать бесконечно. Рано или поздно они примут бой, шаваны столкнутся с серьезной силой. Ханида вир канна переломят сражение в свою пользу… Но их очень мало. Четверо в Рей-Рое, охотятся за Эрвином. Полтора десятка полегли в бою с Лиллидеем. На их место взяли новых – неопытных, слабых. Двое остались в засаде в Славном Дозоре. Итого здесь, с Паулем, чуть больше тридцати перстоносцев, из коих только двадцать опытны в стрельбе. Если во время боя Алишер откроет по ним огонь и уложит хотя бы половину – это может переломить ход сражения!