Тень воина
Шрифт:
– Зачем он тебе?
– Подышу… - уклонился от прямого ответа Гаврила - Не трудись, - сказал маленький человек.
– Я тут давно… Кругом одно и тоже. Что люди, что запах.
Он округлил глаза.
– А вдруг придут за ним, да тебя под горячую руку?
Купец поднялся и с силой надавил на Гавриловы плечи, заставив его сесть на место.
– А почему никого рядом нет? У него, что изо рта пахнет?
Человек тихонько засмеялся.
– Дураков нет раньше времени на плаху… На нем гнев Императора… Пил, пил, гад, нашу
Он тряхнул кулаком.
– Есть и на этого паука погибель!
– Злой ты на него, - подначил его Марк.
– Видно, что он у одного тебя пол ведра крови высосал…
Гаврила опять дернулся вперед, но купец и тут его удержал.
– Имя грозное, согласен, только что ж он так на особицу… Или и тут не все равны?
– Не все!
– гордо сказал мужичок.
– Мы людской закон нарушили, а он - волю Императора, что выше всех законов. Он - по особому счету идет.
Марк не возразил. Сиделец, с какой стороны не смотря на это, был прав. А вот Масленников так не считал и даже и не думал. Он упрямо замотал головой и пошел к Патрикию. Марк догнал его, стал дергать за полу.
– Постой… Зачем он тебе? Он прав. Под горячую руку попадемся - плохо будет.
– А то тебе сейчас хорошо…
Гаврила расталкивал встречных руками, оставляя за собой злое ворчание. Купец нехотя плелся сзади.
– Он, похоже, знающий, вроде человек. Может и знает такой где замок Ко.
Узник висел в цепях, безразличный к окружающему миру.
Гаврила сел рядом, принюхался. Коротышка не обманул. Воздух тут на самом деле был ничуть не чище, чем в любом другом месте, но из-за света, что падал из окна, казалось, что все-таки тут было иначе.
– Смелые?
– прохрипело со стены.
– Или дурные?
Голос узника казался шершавым, как корабельный канат.
– Тебе-то какое дело?
– спросил Марк.
– Висишь - и виси себе…
– Ну, значит дураки… - рассмеялся тот.
– Сколько вас уже тут рядом присаживалось… Обидел я вас что ли когда и вы поквитаться пришли?
– Подышать… - сказал за всех Гаврила.
– Поговорить…
– Поговорить, - передразнил его Патрикий.
– Мало вам своего горя, что ли? Хотите, чтоб я своим поделился? Или своих врагов мало?
– У тебя свое горе - у нас свое… - Хмуро сказал Гаврила.
– Тут без горя не сидят. Только я не о горе…
Патрикий повернул голову, стараясь рассмотреть гостей. Несколько мгновений смотрел, потом рассмеялся.
– Горе… Не знаю я, какое твое горе, но с моим-то ему не сравниться.
– Да?
– обиженно спросил Масленников.
– Не сравнится, значит?
Марк жестом попытался остановить спор, примирив спорщиков.
– У всех нас тут одно горе - неволя, и враги одни - те, кто нас сюда засадил.
– Горе одно, да враги разные, - высокомерно прохрипел Патрикий.
– Мой… - он замялся, явно хотел сказать враг, но поостерегся. Разные люди
Он сплюнул, даже не став предполагать, каким мелким может быть враг у такого человека как Гаврила.
– А у нас колдун, - значительно сказал Масленников.
– Такой колдун, который от твоего Императора, если что, камня на камне не оставит…
Грозное слово нырнуло в вонючую темноту и там кануло беззвучно. Патрикий не сказал ничего, только лицо скривил. То ли заболело что-то то ли просто презрение выказывал.
– А что это ты рожу кривишь?
– грозно спросил Гаврила, привставая.
– Думаешь, вру?
– С твоей-то мордой добрый колдун тебя к себе и на порог не пустит, а не что во враги запишет… Что ж ты колдуну такого сделал, что он тебя возненавидел?
– спросил Патрикий.
– Ногу ему что ли отдавил?
Гаврила вернулся на место.
– Это не я ему. Это он мне…
– А-а-а-а!
– развеселился Патрикий, - значит не ты ему враг, а он тебе? Это, признай, большая разница. У меня самого таких врагов тысяча или две… Они меня знают, а я их - нет.
– Он меня тоже знает.
Глаза Патрикия стали серьезнее, хотя недоверие во взгляде не исчезло.
– И чем же тебе колдун не угодил?
– А ты вот сюда посмотри, - сказал тогда Гаврила, тыча рукой в пол. Уж очень ему хотелось уесть придворного гордеца. Тот наклонился, разглядывая грязные камни и перетертую в труху солому.
– Да тут и смотреть не на что!
– сказал враг Императора, не увидев на полу ничего интересного. Марк засмеялся. Между ним и придворным расстояние на сословной лестнице было немногим меньше, чем между придворным и Гаврилой. Приятно было сознавать, что тот, кто стоит выше, все же глупее тебя и не видит очевидного.
– Раз ты ничего не видишь, то, значит, ты видишь самое главное. У него нет тени… - объяснил купец.
– Колдун обманом отнял ее у него.
Гаврила хотел подбочениться, но, вспомнив, что потерял вместе с тенью, заскрипел зубами. Патрикий его понял, но не оценил.
– По сравнению с твоим горем мое - так, тьфу… - чуть-чуть гордясь своей бедой сказал он.
– Считай, что и нет ничего… Ты потерял тень и свободу, а я только свободу, богатство, положение, друзей, да и жизнь, пожалуй, тоже.
Он закашлялся и выразительно посмотрел на кувшин. Гаврила пожал плечами и поднес его к губам узника… Тот с урчанием, словно изголодавшийся по сметане кот припал к обожженной глине. Вода потекла на грудь, сплетая курчавые волосы в маленькие косички.
– Хороший набор, - сказал Марк.
– Я понимаю. Сам почти столько же потерял…
– Я сыграл с одним из любимцев Императора одну знатную шутку.
Марк оглянулся. Темнота, вонь, грязь…
– И что, шутка того стоила?
– Стоила. Колдун у тебя тень отнял, а я у одного прохвоста - благоволение Императора.