Тень за окном
Шрифт:
– Мэм, если я встречу вашу дочь, я постараюсь известить вас.
– Вы говорите совсем как детектив...
– Месяц назад я закончил юридический факультет Парижского университета...
2
Дорога. Стандартная американская дорога. Асфальтированная. Толстые подошвы армейских джамп-ботинок хранят ноги от каменной твердости холодного асфальта. Кто-то предпочитает в путешествии теннисные туфли, истинные хиппи бредут своим путем в сандалиях, Боксон же привык к ботинкам десантника: надежно и без претензий. Не всегда удается соблюсти глянцевый блеск, но чистота обуви
Путешествовать автостопом Боксон начал ещё в старших классах лицея. Сначала была Франция - от Бреста до Монако, от Кале до Перпиньяна - он побывал во всех континентальных департаментах республики. Позже, уже студентом Сорбонны, вдвоем с другом детства, художником Жан-Луи Алиньяком, путешествовал по Британии: начиная от белых скал Дувра на юге и до скрывающегося в вечном тумане мыса Данкансби на севере. Алиньяк тогда на всем протяжении пути рисовал карандашные портреты хозяек придорожных трактиров, и за это ребята получали вполне приемлемый ужин. Потом были прогулки по Европе. Когда-то так же по Латинской Америке путешествовал молодой аргентинец Эрнесто Гевара - будущий команданте Че. Юношескому самолюбию Боксона льстило такое сравнение. (Именно на этих дорогах он приобрел немалую физическую выносливость и сформулировал для себя два жизненных правила: ходить по миру с открытыми глазами и никогда не врать самому себе.) Апофеозом было прошлогоднее путешествие по Штатам от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса и обратно. Но в то лето Чарли особо не торопился...
Кофейного цвета "шевроле-импала" притормозил чуть впереди; когда Боксон поравнялся с машиной, стекло со стороны водителя опустилось. За рулем сидела женщина.
– Тебе куда, парень?
– В Сан-Франциско, - ответил Боксон.
– Миль на двадцать к югу могу подбросить. Загружайся!
– Премного благодарен, мэм!
Боксон уселся на переднее сиденье.
– Меня зовут Сильвия, а тебя?
– Чарли Боксон.
Женщина выглядела на все свои "за двадцать пять". Крашеная блондинка. Без обручального кольца.
– Чарли? Мне больше нравится Чак.
– Мои друзья все-таки зовут меня Чарли...
В машине было чисто. Слишком чисто.
– Хорошо, пусть будет Чарли. У тебя странный акцент. Ты из Бостона?
– Не совсем. Я из Лондона.
– И за каким чертом тебя занесло в штат Висконсин?
– Вероятно, я перепутал вагон...
Перламутровый лак на ногтях у Сильвии. Джинсы без протершихся складок. Новые. Замшевая куртка с бахромой. Куртка тоже новая. На спидометре - пять тысяч миль. Немного. И скорость - тридцать миль в час. Медленно. Слишком медленно для Америки.
– Сильвия, скажите, вы всегда едете так неторопливо?
– Нет, Чарли. Но в здешней глуши человек из Лондона редкость даже на киноэкране. Мне нравятся слова с твоим акцентом.
– Вы специально выехали из города, чтобы подвезти меня?
– Можешь поставить себе это в заслугу. У меня к тебе дело.
– Боюсь, это уже чересчур. Я в вашем поселении всего два часа, а ко мне у всех уже есть дело...
– Кто ещё?
– спросила Сильвия, выдав подчеркнутым безразличием
– Хозяйка закусочной. Просила по дороге поискать её дочь.
– А, Стелла Менкевич! Обычная история. Девчонка насмотрелась дрянных репортажей и наслушалась рок-н-роллов. Жалко её родителей, они старались быть хорошими. Нет, эта мелочь мне не помешает.
– Тогда не теряйте время - излагайте!
Автомобиль остановился. Сильвия открыла перчаточный ящик и достала автомобильный атлас. И разворачивала чуть дольше, чем требовалось. Видимо, набираясь решимости, предположил Боксон. Он угадал.
– Я еду в Лас-Вегас, - сказала Сильвия.
– Мне нужен помощник. За путь до Лас-Вегаса - триста долларов.
– А пропитание?
– Если не будешь привередничать - за мой счет.
– Мои обязанности?
– Изображать из себя моего мужа - Джерри Маннермана.
– Каким образом?
– Регистрироваться в мотелях, заливать бензин, обращаться ко мне на людях: "Да, дорогая. Нет, дорогая". И что ещё потребуется, в зависимости от обстоятельств.
– Принимая во внимание весь ужас сексуальной революции, должен ли я с вами спать?
– Нет, но я подумаю об этом.
– Пятьсот баксов - всего, триста - вперед и до Лас-Вегаса я полностью ваш!
– Четыреста. Пятьдесят - вперед.
– Согласен!
Ещё бы он не был согласен! Четыреста баксов за прогулку в новом "шевроле" до Лас-Вегаса по американскому шоссе! Даже если придется изображать из себя чужого мужа. Но если Сильвия будет и дальше ехать также медленно, то к Лас-Вегасу они приблизятся не скоро.
– Дорогая, ты не можешь ехать побыстрее?
– Нет, дорогой. Я не очень уверенно чувствую себя за рулем.
– Это очень странно для современной американской женщины, радость моя. Впрочем, это твое дело. Может быть, мне следует сесть за руль? Или условия контракта этого не предусматривают?
– А ты справишься?
(Ха! Он не справится! Самостоятельно гонять на отцовском "фольксвагене" он начал в четырнадцать, а с восемнадцати лет работал напарником у своего дяди Ксавье Трево - на мощном трейлере-рефрижераторе "рено" по выходным они возили мороженую рыбу из Гавра в Париж. А иногда вместо рефрижератора прицепляли обычный фургон (предприимчивый дядюшка Ксав имел контракт на доставку французской мебели) и тогда приходилось мотаться по всей Европе - до Копенгагена, до Западного Берлина - транзитом через обе Германии, а пару раз доехали до Неаполя.)
Разумеется, Сильвии всего этого он рассказывать не стал, а просто показал водительские права.
– Тогда садись за руль, - сказала Сильвия.
Боксон надавил на газ и теперь кофейный "шевроле" ехал с подобающей скоростью - семьдесят миль в час...
– Скажи мне, дорогая, - спросил Боксон после получаса молчания, - почему ты рискнула подобрать на дороге совершенно незнакомого мужчину? Только не рассказывай о своей невероятной доверчивости...
– Я знала, кто ты. У нас маленький городок, и из каждого окна за тобой наблюдала не одна пара глаз.