Тень за спиной
Шрифт:
– С чего ты взяла?
– В учебнике написано, балда. Хан должен быть не просто сильным воином, но и полноценным мужчиной. Так что твой хан меня не дождется, ха-ха!
– Жаль, - вздохнул Эстебан.
– Какой был план! Где теперь тебе мужа найти?
– С этой сложной задачей я справилась самостоятельно, - призналась его маленькая сестричка.
– Вот только этого мне не хватало, - поморщился кронпринц.
– Бри, сейчас не то время...
– Сватать меня хану - то время, а любить - не то?
– перебила его девушка.
– Разве бывает не то время для любви?
– Не существует никакой
– Когда-нибудь ты поймешь, что не прав. Когда-нибудь любовь так закружит тебе голову, что ты сойдешь с ума!
– Вот только сумасшествия мне не пророчь, - отмахнулся Эстебан.
– Я никогда не потеряю голову от любви. Это не в моем характере. Человек - сам хозяин своих чувств. Скажи лучше, кто тот несчастный, которого ты выбрала своей жертвой?
– Кирьян, - опустила ресницы принцесса.
– О богиня, - принц хотел бы высказаться гораздо грубее, но не посмел в присутствии девушки.
– Зачем он тебе? Он же... Ну...
– Ну?
– Ладно. Он хороший честный парень. Но его род, семья...
– А что род? Один из двенадцати. К тому же ты знаешь, что Браенги издревле входили в королевскую семью.
– Это было до мятежа. До того, как их почти всех устранили.
– У тебя есть четыре года, чтобы сделать из Кирьяна такого человека, за которого не стыдно отдать сестру. Тем более, что ни в Славии, ни в Франкии подходящих мне женихов нет. Был только Велеслав, но он не так давно женился.
– Надо было заключать "нареченный" брак.
– А что ты мне это говоришь? Скажи отцу!
От слов про отца по спальне словно пролетел вихрь морозного ветра. Никто не хотел думать о нем. Хотелось забыть, спрятаться, убежать.
– Ты бы съездила в монастырь, помолилась за матушку, - предложил Эстебан.
– Растянула бы поездку до зимы, а там я уже войду в возраст.
– И оставить тебя наедине с этим? Нет. Я тебя не брошу.
Принц не настаивал. Вдвоем действительно легче.
3
Бригитта порой забывала, что она молодая девушка. Ей казалось, что за последние полгода она постарела лет на двадцать. Болезнь и смерть матери она переживала тяжело, но умела и улыбаться, и танцевать, и радоваться солнечным дням. Теперь же ей всё чаще хотелось просто сказаться больной и остаться в постели на день, а то и на неделю, и не видеть всего, что творится вокруг, а, самое главное, не спускаться к ужину. Днем еще удавалось забыться, хотя учителя, которым перестали платить, давно разбежались, и фрейлин они с братом тоже отправили по домам: чем меньше народу знает про истинное состояние короля, тем лучше. Раньше за образованием детей следила мать. Теперь Бригитту никто не заставлял ни вышивать, ни петь, ни играть на клавесине. Никто не задавал вопросов о том, что нынче говорил учитель географии. Никто не разговаривал с ней по-фракски или по-славски. Раньше ее раздражала мамина придирчивость и строгость, а теперь принцесса всё бы отдала, чтобы только услышать "Бри, не картавь, а грассируй".
Она всегда была близка с мамой и оттого безумие отца просто сводило ее с ума. Девушка чувствовала соблазн соскользнуть туда, к нему и поверить, что всё осталось как прежде. Вот только за столом сидела не мать, даже если смотреть краем
Мама мертва.
И отец тоже мёртв. Тот, который притворялся ее отцом, был лишь сосудом, из которого вытекло всё живое и светлое. Осталась лишь оболочка, и непонятно было, что более страшное - бездыханное тело матери или дышащий труп отца.
Как можно влюбиться в таком состоянии духа, Бригитта не понимала, но была счастлива оттого, что при виде Кирьяна тьма от нее отступала.
Он казался ей красивым, хотя и непонятно почему: высокий, настолько худой, что даже ломкий, с лукавыми карими глазами и волосами цвета опавшей хвои. Не рыжими, нет. Каштановыми? Песочными? Сложно подобрать описание. Теплый - вот какое слово ему подходило. А в вечно холодном дворце, где в больших залах гуляли сквозняки, что-то теплое непременно влекло к себе.
– Пригласи его на ужин, - сказала Бригитта брату, узнав, что Кирьян скоро вернется.
– Я хочу, чтоб он знал.
– Жалость - это не любовь, - жестко ответил брат.
– Рано или поздно я стану его женой, - упрямо ответила девушка.
– Пусть он знает, потому что рассказать об этом я потом не смогу никогда.
– Ты не боишься, что он сбежит?
– Кто, Кирьян? Это знание привяжет его к нам крепче любых цепей. Он ведь твой друг, ты должен его понимать.
– Друг?
– медленно спросил Эстебан.
– Пожалуй, так. У меня нет друзей. Но Кира назвать как-то по-другому я не могу. Он больше чем слуга, но меньше, чем брат.
– Ты ведь меня понимаешь, Тоби. Понимаешь, почему я выбираю его.
– Бри, это мой Браенг, мой. Я не хочу делиться.
– А придется, - жестко и цинично сказала его юная сестра.
– Хотя бы потому, что ты никогда не позволишь себе грех Бальтазара.
Эстебан скрипнул зубами. Старший брат его деда был известен своими порочными пристрастиями. Восемьдесят лет назад мужеложство при дворе считалось едва ли не в порядке вещей. Намек сестры был неприятен: принц никогда не смотрел на Кира с этой точки зрения, хотя бывало, что спал с ним в одной кровати и пил из одного кубка. Неужели люди могли думать, что они?..
– Если он твой друг, отдай его мне, - напористо продолжала сестра.
– С чего ты взяла, что это ему нужно?
– Ты слышал. Ему нужны деньги. И положение. Став моим мужем, он получит всё.
– Ты хочешь его купить?
– Хочу и куплю.
– Любовь не купишь, Бри.
– Ты же сам сказал, что любви не существует.
Эстебан замолчал. Он действительно так считал. Любят только слабаки, нуждающиеся в другом человеке для полноценного существования. Чем всё это заканчивается - он видел. Люди ломаются. Он же будущий король, ему нельзя ни ломаться, ни любить. Но сестра, его маленькая подружка со светлыми кудряшками, веселый эльф, с хохотом ловящий бабочек в саду - она создана для любви. Ее выбор непонятен Эстебану. Почему она не видит, что Кирьян совсем не тот человек, который ей нужен? Браенг куда жестче, чем кажется на первый взгляд. К тому же он охотник, и ловить его в капкан очень опрометчиво. Впрочем, впереди еще четыре года. Сестра наиграется и забудет. А сейчас она получит всё, что хочет.