Тени Эзеля опубл в журн Подвиг
Шрифт:
Она подъехала за пятнадцать минут до начала второго урока, припарковалась недалеко от школы, с трудом найдя место, когда отъехала какая-то крупная машина - марку Елена Владимировна не заметила. Заходя в школу, услышала звонок с первого урока.
– Успела, главное, чтобы с подарком не переборщили. Сейчас это запрещено - стукнет какая-нибудь мамаша в ГОРоно, а то и сразу в прокуратуру. И объясняй потом. Сколько раз родителям на собрании говорила - никаких подарков - букет цветов -
И сразу школа захватила, затянула в свои тугие объятия, все утреннее отступило. Она шла по коридору под восхищенные взгляды старшеклассников, высыпавших из своих кабинетов, и чувствовала это. Она всегда считала, что для женщины в школе коридор - это все равно, что подиум. Каждый шаг, каждый элемент одежды, новую прическу, украшение, цепочку, брошь, кулон - кто-нибудь оценит и обсудит. Другого подиума, судя по всему, не будет. Но этот безжалостен. Приди в каком-нибудь допотопном наряде, и навсегда потеряешь уважение у этих акселератов, и акселераток.
Она шла, купаясь в волнах восхищения и даже зависти. Девушки и хотели бы уметь ходить, красиво носить свои часто недешевые наряды, но нет культуры, нет умения, и, главное, нет стимула. Их кавалеры не понимают значения походки, элементов одежды.
Она своих приучает, приучает - часто без толку. Все идет от семьи. И если мамаша носит узкие джинсы при пятьдесят шестом, а то и пятьдесят восьмом размере бюста - пиши пропало.
Перед лестницей ее остановила Анна Серапионовна с загадочным видом.
– Леночка, приглашаем вас в учительскую.
– Значит, женщины решили устроить маленькое поздравление. Раньше такое устраивали после уроков, с шампанским, - но теперь - ни-ни. Нагрянет проверка, да еще стол увидят.
Пошла за Анной Серапионовной. Открылась дверь в учительскую - Бог ты мой! Екатерина Великая с вот таким букетом роз, Бодрякова от профкома протянула Елене Владимировне конверт.
– Наверное, карточка на скидки в Ив Роше. Вот и Евгений Борисович, опять рядом с ним Инночка.
– Леночка, что с мамой, как она? Ты знаешь, у меня есть отличное средство - ее обступили, посыпались вопросы, советы Она всех благодарила, улыбалась.
Не было только Ольги Владимировны. Да это и к лучшему.
Открылась дверь и вошел Вавлерий Александрович, он хотел что-то сказать, но ждал, когда женщины оставят Елену Владимировну в покое.
Но тут раздалось - "В траве сидел кузнечик!" - первый звонок, предупредительный.
– Коллеги, коллеги, по местам, по кабинетам, - Екатерина Великая стала сразу деловитой, - Елена Владимировна, еще раз вас поздравляем, а теперь - работать, наш заждались наши питомцы.
Валера постоял и вышел
В конце коридора второго этажа, там, где был с сентября ее кабинет, она увидела высунувшуюся физиономию Дымова.
– Караулит. Увидел ее, и сразу исчез. Сейчас будет приветствие. Дымов - смешной и добрый парень. Звезд с неба не хватает. А из него выйдет отличный муж. Будет приносить зарплату в семью, сидеть с детьми, строить на даче
Она нарочно замедлила шаг, чтобы дать им возможность собраться и не визжать от неожиданности. Белова - та готова завизжать по каждому поводу. Этакая Наташа Ростова.
Дверь закрыта. Значит, приготовились.
Открыла дверь и шагнула в класс, и сразу ощутила здесь атмосферу радостного ожидания. Хотела сохранить на лице выражение непринужденное, но, кажется, не смогла, и широко улыбнулась.
Глава 26
Что сказал герцог
Наташа Зайцева взмахнула рукой, и все грянули разом, с удовольствием, от возможности что-то прокричать в классе.
– По-здра-вля-ем!
Елена Владимировна улыбалась, видно, ей было приятно.
Белова вскочила со своего места, схватила букет и сверток и поскакала к Елене Вадимировне.
– Спасибо, тронута, - сказала Прекрасная, - Наташа, поставь цветы, пожалуйста, в вазу. Сверток Елена сразу убрала в стол, а потом внимательно на всех посмотрела, и все притихли. Она негромко произнесла.
Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
И замолчала. В классе установилась полная тишина.
– У нас сегодня одно из самых удивительных произведений мировой литературы, - сказала Елена Владимировна, - я просила вас принести тексты. Кто принес?
Егор с гордостью достал книгу и положил на парту. Потом повернулся поглядеть, кто еще принес книжки, а, главное, - лишний раз посмотреть на Лизку.
– А у Громова, я вижу, книжки, как всегда нет, - вдруг сказала Елена Владимировна.
Егор резко обернулся - книги не было. Кто?
– прошипел он. Но все были заняты делом, соседка Громова Настя Панфилова, похожая на египетскую статую, только в очках, близоруко щурясь, держала книжку перед глазами.
А Нарецкая уже тянула руку.
– Что ты хотела, Анечка?
– А у меня другой перевод, Елена Владимировна.
– Прочти, мы послушаем.
Аня встала и нараспев начала читать.
В двух семьях, равных знатностью и славой,
В Вероне пышной разгорелся вновь
Вражды минувших дней раздор кровавый,
Заставил литься мирных граждан кровь,
– Кому больше понравился перевод, который у Ани?
Егор тянул голову - хотел увидеть, кто стырил у него книгу.
– Громов, не вертись!
– с досадой сказала Елена Владимировна. Егор сел смирно, но продолжал поглядывать по сторонам. На соседнем ряду сидел Ветров. Мог взять он.