Тени города Энкёрст

Харламов Влад

— Мхмфхм! — на периферии зашевелилось нечто бесформенное, оно пыталось подползти ближе к Джин, но едва ли могло сдвинуться с места. Они оба были в схожем положении.

— Кто здесь? — девушка шмыгнула носом, пытаясь рассмотреть едва различимый контур во мраке.

— Ну, здесь есть ты. Пока. Пока твое сердце бьется. Вот так: тук-тук, слышишь этот звук жизни? — урчащий хриплый баритон раздался над ухом, от чего по телу Джин пробежала ледяная стая мурашек, — еще здесь есть я. Твой судья и палач.

— Святая

мать, Тень, спасите меня, прошу-у-у, — от отчаяния разбитые губы Джин залепетали молитву, бессвязную, обращенную разом ко всем богам и религиям. Она никогда не была религиозной, молилась редко, и то по настоянию Ингрид.

— Угомонись, — увесистый подзатыльник выбил ее из транса, — если ты копыта от сердоболии сейчас откинешь, мне денег никто не заплатит.

Джин умолкла, сглатывая сухой ком. Босую ногу щипало от пореза, мочевой пузырь переполнился, а нагое тело зябло от сквозняка. Хуже положения не представить.

— Вот и молодец, — рука незнакомца потрепала ее по щеке, — скажи мне Джин, ты веришь в судьбу?

— Н — нет. — пролепетала девушка, едва различая черты лица незнакомца. Карие глаза внимательно смотрели на нее. Давили. Гипнотизировали.

— А могла бы. Видишь ли…

— Что ты хочешь, долбанный маньяк? — дрожа от страха выдавила Джин чувствуя, как по хребту змейкой стекает капля пота, — какого хрена ты ко мне привязался?! Что я тебе сделала?

— Маньяк? Спасибо за комплимент, — фигура во мраке рассмеялась, — позволь, я тебе кое-что представлю.

Он сдернул покрывало с масляного фонаря в углу, бледный огонек затрепыхался во мраке, словно потерянный ребенок посреди ночной чащи.

Зрение едва успело привыкнуть к свету, вуаль тьмы отпрянула, но лучше бы этого не случилось. Джин всхлипнула, хотела закричать, но лишь закашлялась, пока по щеке не прокатилась одинокая слеза: напротив нее были люди, шесть человек, таких же как она, избитых, привязанных к стульям и потерявшим всякую надежду на спасение. Первые трое перемазанные кровью с головы до живота, тряпье врезалось, затыкая их разбитые губы, головы были выбриты, а лица больше напоминали распухшую кашу. Оставшиеся сидели в бурых окровавленных мешках на голове, трое детишек, их силуэты казались ей знакомыми. Неужели это…

— Здесь твои друзья, — маньяк шагал позади пленников, издевательски поглаживая их по макушке, — родственники, — он остановился возле предпоследнего мальчонки обняв его за плечи. — Есть и те, кому просто не посчастливилось встретиться со мной сегодня, назовем их расходный материал! Ну а кто из них кто тебе предстоит угадать. Здорово, правда?

— Зачем? — жалобно прошептала девушка, от бессилия дергаясь в надежно скрепленных путах, — зачем ты это делаешь?

Незнакомец, похоже, не понял вопроса и пожимая плечами ответил:

— Потому

что это весело. Видишь ли, мешков на всех не хватило, — он поскреб острый щетинистый подбородок, — Но! Я находчивый малый, поэтому я отрезал им лица, ну и чего ты хнычешь, не бойся, я их пришил обратно! Я же не душегуб, в конце концов. — Он подошел к Джин, быстро и неслышно точно кот на охоте с безумной улыбкой, совсем не так, как топал доселе по коридору. — Правда, не помню где чье, ты же поможешь мне определиться, правда? А если не угадаешь, то… — в потную руку девушки ткнулся взведенный арбалет, — станет еще веселее!

— Умоляю, прошу, я сделаю все что угодно! Прошу, отпусти их, я…возьми мою жизнь. Только их не трогай. Это дети! — Взмолилась девушка.

— Сделаешь что угодно? — он навел арбалет на первого человека, тот видимо понял, что ему грозит и отчаянно замычал, беспорядочно семеня ногами по соломе, — так угадывай.

— Я…я не знаю.

— Либо наша игра будет веселой и интересной, — он навис над головой Джин, и посмотрел прямо в глаза, не моргая, — либо я придушу убого пацана кишками твоей матери.

— Умоляю… — неужели Ингрид и Томас тоже здесь?!

Она с трудом присмотрелась к бледному очертанию первого человека, в тусклом свете лампы было не просто его разглядеть: худощавый в знакомом и таком ужасном камзоле, донельзя грязном, под ногтями сухая кровь, а ноги подрагивали, как листочки на ветру. Неужто Орнот? Как? Как ему удалось поймать его?

Джин едва сдерживала слезы.

— Ну! — нервы незнакомца натянулись до предела, он крепко сжал кисть девушки, так что костяшки побелели.

— Это… — Джин провел сухим языком по деснам, — это советник короля… Орнот.

Она ощутила вибрацию в ладони. Все стало медленным, ее взгляд, словно в киселе блуждал по арбалету, ища болт, он же только что был здесь, куда же он делся? Куда он делся?!

Немой крик разрывал голову, а глаза неотвратимо проследовали по невидимому маршруту полета стрелы. Короткое оперение торчало из груди Орнота, он уже не дышал, а на его рубашке, в том месте, где сталь пронзила грудь, стремительно растекалось черное пятно, как клякса сползала вниз, капая на неровный каменистый пол.

— Упс. Не правильный ответ, — маньяк ничуть не смутившись перезарядил арбалет и направил его на следующего, — я же говорил, будет весело!

— Что… что я наделала, — Джин не могла поверить в то, что происходило, этого попросту не могло быть.

— Согласись, такой адреналин, ух! Еще разок?

— Нет, прошу тебя, прекрати, я умоляю тебя, нет, нет, не надо больше, НЕТ!

Отчаяние рвало внутренности, и вырвалось с воплем ярости разбитых надежд. Она не выйдет отсюда живой, это она знала наверняка.