Тени города Энкёрст
Шрифт:
— Эрсус эст Грей, — спокойно процедил каждое слово герцог, перелистывая страницы книги, — душа моя, расскажите, что вы узнали о нем?
Все тебе расскажи, принеси на блюдечке под апельсиновым соусом, и поцелуй в ножки. Мартину делать больше нечего, как трепать направо и налево языком о своих успехах.
— Немного.
— Информативно, — тряхнул головой седовласый священник, — ответ достойный человека уверовавшего в собственное бессмертие. Прошу, не испытывайте мое терпение.
— Помимо писем, депеши, переписки, канцелярии и прочего хлама, не было ничего достойного вашего внимания. Все конфисковано и изучается моими лучшими людьми, — максимально скучным
— Если принять во внимание такой несущественный факт, как происхождение министра, то все легко встает на свои места. В особенности учитывая визит цилийской принцессы сегодня.
Священник презрительно фыркнул, очевидно, он был не в восторге от такого сюрприза.
— Принцессы?
— Вот так-так. Глава службы безопасности узнает последние новости от слепого священника, не покидающего собственную келью без веской на то причины. Мартин, вы сумели меня поразить, — Френсис не скрывал своей надменной усмешки, — всегда казались единственным светлым пятном среди того отребья, что окружает короля, а в итоге выставили себя некомпетентным глупцом. Продолжайте ходить и прохлаждаться, это у вас неплохо получается, и подумайте об уходе на пенсию. Лучший выход для гончей утратившей нюх.
— Сразу после вас, — шифр стиснул кулаки и сжал челюсть так крепко, что зубы заскрипели, — извольте откланяться и пойти делать то, в чем я невероятно хорош. Ходить и прохлаждаться.
Герцог равнодушно махнул рукой, слепо уставившись в конец собора, высокомерно задрав подбородок.
Злоба переполняла Мартина. Такими темпами, он всерьез начнет задумываться не о выходе на пенсию, а о том, что бы слепой священник больше никогда не высунул носа из своей кельи.
Мартин продрался сквозь толпу, распихивая зевак локтями, вообще он спокойный человек, но настроения любезничать сегодня что-то не было. Сквозь сотню пестрых фигур, шифр выделил одну, бледную и худощавую в омерзительном камзоле достойного трубадура или проститутки.
— Что будет, если Бальдер не придет? — произнес отстраненно советник, когда Мартин приблизился к нему.
— Тц. А есть повод, Морус? Ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Ничего! — истерично воскликнул Орнот, избегая прямого взгляда шифра, — Ничего.
— Мне так не кажется, — ощерился Мартин, — если Бальдер не придет, у меня и раскаленной кочерги появиться ряд неудобных вопросов к тебе.
— Я…
Могучий удар колокола разнесся громоподобным эхом по просторам собора Dominus Vita, призывая всех к покорному молчанию. Началась проповедь, а значит и коронация не за горами.
— Братья и сёстры, — обратился к пастве Френсис одухотворенным голосом, что звучал в каждом уголке дома божьего, — В этот знаменательный день, мы преподносим власть не королю. Мы преподносим ее наместнику нашего бога на земле, и именно на его наполненную мудростью голову мы одеваем венец благородства и символ смирения, перед лицом господа и своего народа. — Священник раскрыл ладони указывая на алтарь, где сверкала рубинами корона из ледяного золота. — Именно вы, делаете наш мир лучше с каждым днем, только благодаря вам мы сыты, одеты, обуты и неустанно зрим в светлое будущее! Вы истинное сердце мира, его кровь и плоть. Король же это ум и сила, это голова, что направляет ваши чувства и стремление в правильное русло, позволяющее нашему народу
— Да воссияет Мирт!
Книга в руках Френсиса в самом деле засияла молочным светом, каждая руна на ней переливалась цветами радуги. Люди в унисон запели молитву, словно сейчас шла литургия. Слепец поднял священное писание над головой, как единственно верную и самую могущественную реликвию на всем континенте. Возможно, так оно и есть, глядя на то, как покорно все склоняют головы перед ней и перед ораторским искусством первосвященника. Девушки, настоящие нимфы кружились в гипнотическом танце, рассыпая вдоль красной дорожки разномастные лепестки всех оттенков радуги.
В качестве эпилога зазвучал сладкоголосый хор, опутывая дурманящими чарами песнопения всех присутствующих, унося сознание в утробу наслаждения и покоя. Туда, откуда не хотелось возвращаться.
Все это пыль в глаза, пока люди тонули в трансе умиротворения, в зал вошли святые рыцари в красных плащах и вороных доспехах. Личная гвардия Искупления. Не к добру это, подумал Мартин и на всякий случай, положил руку на рукоять кинжала.
То ли дело мирные демонстранты из церкви Отречения, с ними такой паранойи не возникало.
Ифан
Тайная церковь под каналами города, какая оригинальная банальность. Ифан зевнул, прикрыв ладонью рот, стоять на месте уже не было никаких сил, потому здраво рассудив, он опёрся на покрытый мхом и плесенью столб. В последнее время сон совсем избегал его, или же напротив, он бегал ото сна. Похоже, это было взаимно.
Он лениво наблюдал, как людская толпа хаотично собиралась на проповедь. Прибывал и стар и млад, каждый лично хотел услышать откровения мессии, своего любимого Корр Эра. Смерть которого, по слухам, лишь нелепое преувеличение, распространяемое еретиками.
Все это походило на собрание сектантов. Оскаленные черепа хищников у подножья алтаря, черные свечи выставленные в особый символ по периферии, и кучка сомнительных личностей закутанных в грязные плащи. Нормальный человек не полезет в канализацию, а ненормальный с радостью перережет глотку собственному ребенку во имя сомнительных идеалов. Такие здесь и собирались. В лучшем случае тянули на маргиналов, в худшем на маньяков с наклонностями каннибалов. Странно, кого-то это напоминало Ифану. Кого-то до боли знакомого. Хммм…
— Оно грядет, слышите? — сухонький горбатый старичок яростно соскребал лоскуты кожи с покрасневших обветренных ладоней.
— Вскоре явиться укротительница Зверя, Калеб, и тогда все беды уйдут, — двое людей в карнавальных масках, по все видимости аристократы, зажигали свечи от жаровен.
— Услышь молитву, что шепчу устами. Услышь песнь, что пою тебе я на заре. Узнай…
Ифан прислушался к ропоту толпы, отмечая для себя любопытные экземпляры, пристально вглядываясь в лица каждого.