Тени Империй
Шрифт:
И среди них — Григорий, тот, которого он знал.
— Смотри, — сказал брат. — Вот что делает выбор. Он не создаёт путь. Он множит их. Ты не можешь пройти один. Каждый твой шаг — ветвь.
А теперь… смотри, куда ты ведёшь мир.
Алексей поднял голову. Вокруг — реальности. В одной — города в огне. В другой — магия исчезла. В третьей — он сам бог, окружённый статуями.
В четвёртой — пустота.
— Кто-то должен закрыть двери, —
— Или оставить их открытыми, — ответил голос. Уже не Григория. Глубже. Иное.
Он очнулся у края провала. Акико трясла его за плечо.
— Ты исчезал. Не физически. Энергетически. Как призрак.
Он посмотрел на неё. На Марию. И вдруг увидел их будущее.
Мария — с разбитым щитом, одна, уставшая, и… спокойная.
Акико — в пустоте, среди теней. С одиночеством в глазах.
Он тряхнул головой. Это не видения. Это — предупреждение.
— Я должен спуститься, — сказал он.
Мария шагнула к нему.
— Один?
— Да. Точка не примет многих. Она уже трескается.
— И что ты там найдёшь?
Он не знал. Он только чувствовал зов.
Спуск был как провал в сны. Камни исчезли. Трава превратилась в пепел. Звук исчез. Даже собственные шаги казались беззвучными.
Внизу — платформа. На ней — фигура.
Не мужчина. Не женщина. Не существо. Хранитель Искажённого Вектора. Он стоял, согнувшись, с шестью руками, лицом, покрытым трещинами, из которых лилась не кровь, а сияние.
— Ты пришёл, — сказал он. — Не как избранный. Как катализатор.
— Кто ты?
— Я — сбой. Я — склейка. Я — тот, кто следит, чтобы миры не смешались без смысла.
Но ты… ты — ошибка с волей.
— И что теперь?
— Теперь ты решаешь: связать Сердца заново… или разорвать всё. И позволить каждому миру сойти с ума по-своему.
Алексей шагнул ближе.
— А если я не решу?
Хранитель улыбнулся — трещины на лице засияли ярче.
— Тогда они решат за тебя.
Он поднял руку.
И вокруг вспыхнули образы.
Акико — с глазами, полными света, летящая в последний бой.
Мария — с мечом, окутанным ледяным пламенем, держащая линию одна.
Григорий — стоящий над Сердцем, готовый пронзить его клинком.
— Точка схождения, — сказал Хранитель. — Не место. Судьба.
И ты в ней — ошибка или шанс.
Шаг вперёд — и всё исчезло.
Не свет, не звук — всё. Словно сам факт существования растворился, а вместо мира возникла... структура. Сложная, бесконечная, как витраж, разбитый на миллионы фрагментов и заново склеенный хаотичной рукой.
Алексей парил в пространстве, где время скручивалось, где мысли звучали как эхо, а эмоции становились материей. Он больше
Ты не должен был сюда попасть.
Голос был его. Только старше. Жёстче. Циничнее. И когда он обернулся — увидел себя.
Точнее — того, кем мог стать.
Высокий. В броне, сделанной из теней и костей. Лицо — без эмоций. На груди — знак Сердца, разломанный. За спиной — шлейф уничтоженных городов. Это был Алексей, который принял власть и отказался от мира.
— Видишь? — сказал он. — Вот кем ты станешь, если выберешь "единство".
Потому что объединение — это подчинение.
Ты не сможешь удержать всех.
Ты просто заставишь их молчать.
— Я не…
— Не хочешь власти? — усмехнулся тот. — Тогда зачем ты здесь? Зачем ты шёл сквозь кровь, предательство, боль?
Ты пришёл решить.
Алексей закрыл глаза.
Он чувствовал, как внутри его сознания всплывает вторая сущность. Не враг. Фантом. И Григорий — уже не просто воспоминание. Его боль, страх, выборы — всё теперь резонировало внутри, словно заражённый аккорд в симфонии.
— Я пришёл… понять, — сказал он наконец.
Фантом склонил голову.
— Тогда слушай.
Он погрузился в ядро Точки. Оно не было местом. Это был узел, где все альтернативы сходились в точку. Мириады реальностей — как спицы в колесе. В одной — Алексей стал Хранителем. В другой — погиб при первом пробуждении Уста. В третьей — сбежал и прожил жизнь простого человека, никогда не вступив на путь Сердец.
И все они смотрели на него.
Ждали.
— Я… не могу решить за всех, — прошептал он.
— Тогда реши за себя, — сказал голос Хранителя. Он стоял рядом. Стал меньше. Почти человек.
— Что ты видишь в них? — спросил Алексей.
— Не выбор. Возможность.
Но возможность без действия — это только вес.
Ты хочешь освободиться от судьбы, но несёшь её с собой.
Алексей вытянул ладони вперёд. Между ними вспыхнула сфера — миниатюрный мир. Его мир. Он почувствовал тепло. Радость. Пепел. Боль. И тех, кого потерял.
Он видел Марию. Акико. Мать. Отца. Григория.
— Они… части. Но я — целое, — произнёс он. — И я не хочу управлять. Я хочу связать.
Сфера вздрогнула.
И в этот миг… он почувствовал, как умирает Мария.
Рывок. Свет. Воздух.
Он снова стоял на краю провала. Тело его дрожало. Ладони покрыты пеплом. Акико склонилась над Марией. Та была без сознания, изо рта текла кровь.
— Что произошло?!
— Она пыталась пойти за тобой, — сказала Акико. — И точка… ударила в неё.