Тени Империй
Шрифт:
Глава 21: Гнездо Раскола
Путь к Гнезду был как вход в память, которую не просили вспоминать.
Тропа, вырезанная в горах, напоминала шрам — старая, обветренная, вся в трещинах и зарослях. Когда-то тут шли караваны, жрецы, стражи Сердец… Теперь — лишь ветер и молчание. Ни зверей. Ни птиц. Ни теней — даже они сторонились этих мест.
Алексей шагал первым. В его ладони мерцал амулет, оставленный Вестью. Он светился слабым янтарным огнём, пульсируя, когда они приближались к цели. Символ на груди —
Акико шла рядом. Тихая, сосредоточенная. Она не задавала вопросов — знала, что всё нужное уже внутри. Мария, позади, прикрывала, часто всматриваясь в скалы — и не из страха. Из предчувствия.
— Как думаешь, он был здесь? — наконец спросила она.
— Григорий? — отозвался Алексей. — Нет сомнений. Он не просто был. Он что-то оставил.
Они достигли плато на закате. Перед ними открылся город.
Он не разрушен — он был сломан намеренно. Дома — без крыш, как открытые черепа. Башни — согнуты, словно от боли. По улицам — зияющие символы, вспаханные в камне. Всё в Гнезде кричало: здесь предали всё, во что верили.
— Это было место собраний, — прошептала Акико. — Хранители приходили сюда, когда хотели… забыть различия. Здесь поклялись не использовать Сердца против друг друга.
— А потом использовали, — бросила Мария.
— Да. Потому что один… не вынес выбора.
Они спустились в центр. Там — круглая площадь, в которой когда-то был Оракул — живой камень, что говорил голосом Сердец. Теперь от него осталась только чёрная воронка. Но когда Алексей приблизился — в воздухе что-то шевельнулось.
Голос.
— Ты опоздал...
Из воронки вырвалась фигура. Не тело — свет, сгусток эмоций, лицо, пульсирующее между десятками личин. Оно говорило голосами разных времён. Мужчины, женщины, ребёнка.
— Кто ты? — спросил Алексей.
— Я — Память Гнезда. Эхо Раскола.
Я видел, как он пришёл. Как он коснулся Сердца… и оно не отвергло.
— Григорий.
— Он был… один. Сломанный. Жаждущий.
Он не хотел власти. Он хотел… исчезновения.
Алексей замер.
— Он хочет разрушить всё?
— Нет. Он хочет, чтобы ничего не было.
Чтобы Тьма и Свет схлопнулись в точку.
Чтобы всё началось заново… без нас.
Вокруг завихрился воздух. Из камней проступили следы — пепельные силуэты, выжженные шаги. Григорий был здесь. И оставил ловушку.
Мария схватила Акико за плечо.
— Здесь не только память. Здесь кто-то смотрит.
Тени поднялись сами собой. Свет померк.
Из-под камней вырвались существа. Не маги. Не демоны. Куклы.
Тела без лиц, на которых пульсировали символы — руны боли, подчинения, бессмертной муки. Они двигались, как марионетки,
Алексей шагнул вперёд. Его глаза вспыхнули.
— Он оставил слуг.
— Нет, — прошептала Акико. — Он создал их из жертв.
Один из кукол издал звук — не крик, а стон. Алексей узнал голос. Его мать.
— Они… все, кто умер здесь.
— Он использует души, — сквозь зубы сказала Мария. — Мразь.
Алексей поднял руку. И впервые не призвал тени. Он протянул ладонь — и позвал тишину.
Мир замер.
Память Гнезда исчезла. Куклы рухнули. Площадь стала пустой.
— Он хочет уничтожить… и тебя, — сказал шёпот в голове. — Потому что ты — доказательство, что можно выжить с болью. А он — не смог.
После падения кукол город снова замолчал. Но тишина теперь была другой — затаившейся. Как будто сама земля выжидала.
Алексей стоял в центре площади. В ладони — тёплый воздух, в груди — гул, не прекращавшийся с момента, как он коснулся Памяти. Его дыхание было ровным, но внутри всё сжималось.
Свет в амулете моргнул.
Он увидел проход — полуразрушенный тоннель под храмом. Без слов, он пошёл туда. Акико и Мария последовали за ним, не задавая вопросов. Они уже знали: сейчас не время говорить. Сейчас время слышать.
Подземелья Гнезда были древними. Камни здесь шептали — не голосами, а вибрацией. Стены исписаны языком, которого Алексей никогда не учил, но всё понимал. Это был язык Сердец. Артериальный язык, как сказала бы Весть.
В одной из ниш он нашёл ящик. Каменный, украшенный символами солнца и спирали. Внутри — пергамент. Почти рассыпавшийся, но сила, вложенная в него, хранила форму.
Он развернул. И узнал почерк.
Григорий.
"Если ты читаешь это, брат… значит, я уже стал тем, кем не хотел быть.
Ты думаешь, я предал.
Ты прав.
Но я предал не тебя.
Я предал саму идею надежды.
Ты — смешной. Ты всё ещё хочешь верить, что можно идти между. Что мост не рухнет.
Но я видел мост в огне. Я прошёл по его обломкам.
И теперь я строю туннель. Вперед. Без света. Без тени. Без боли.
Когда ты придёшь в Гнездо — оно начнёт дышать.
И тогда… либо ты погибнешь.
Либо станешь мной."
Подпись: «Последний из Волконских».