Тени исчезают в прошлом
Шрифт:
Полина плеснула в высокий стакан остатки воды из графина и накапала туда несколько пахучих коричневых капель.
Выпив предложенное лекарство, Зоя Егоровна вдруг схватилась за сердце.
— Что такое? — не на шутку встревожилась Полина. — Вам нехорошо? Сейчас померяю вам давление, Зоя Егоровна! Я мигом! — она рванула в комнату, а когда через пару секунд вернулась, обнаружила соседку лежащей на полу. Растерянные павлины глупо и недоуменно пялили свои глаза в пустоту, а ветер, врывающийся в форточку волновал их радужные шелковые хвосты. Опустившись на колени, Полина пощупала пульс, но даже беглого взгляда хватало, чтобы понять, что женщина безнадежно мертва.
Голова разорвалась на части, а в ушах словно застрял непрерывный однообразный гул. Он звучал с заунывным упрямством, с каждой минутой
XII
…— Все началось давно. Хвост нашей страшной сказки теряется в середине восьмидесятых, когда господин, а тогда еще товарищ Колобов, в поисках лучшей жизни решил бросить опостылевшую семью и свалить за границу. Его жена наотрез отказалась следовать за мужем, потому что ее мать на тот момент была целиком парализована. Колобов настойчиво предлагал ей сдать больную женщину в интернат, на что Нина Андреевна ответила решительным отказом и осталась в России. Кстати сказать, Колобов был реально хорошим спецом и, возможно, для него отъезд за границу на тот момент был единственным выходом. Но не суть. Труды его не пропали даром и уже через несколько лет он сколотил очень приличное состояние. С первой семьей он порвал раз и навсегда — не звонил, не писал, ребенком не интересовался. Просто вычеркнул их из своей жизни на долгие годы. После развода с матерью Полины он был женат еще дважды. Однако так уж вышло, что детей у него больше не случилось. Может, проблемы со здоровьем помешали, а может еще что. Факт в том, что на старости лет он вдруг стал сентиментальным и вспомнил, что когда-то, давным-давно, у него в Москве родилась и осталась дочь. Именно ей он хотел завещать половину нажитого добра, которое она должна была поделить поровну с его третьей супругой, молодой красавицей Марикой Шнайдер, — Макс криво улыбнулся.
Они сидели в квартире Воронцова. За окном плескалась ночь. В город опять пришла оттепель. Снег кончился, и теперь с крыши потоком текла талая вода, с веселым шумом шлепаясь о железный карниз. Воронцов сидел напротив и крутил в ладонях пузатую рюмку. На столе стояла початая бутылка и открытая трехлитровая банка соленых огурцов. Полина давно спала. Временами, она принималась плакать во сне, тогда Митька шел в комнату, гладил ее по спине и поправлял одеяло.
Оперативная группа уже уехала, забрав с собой Кравцова. А скорбная машина без окон унесла в своем чреве безжизненное тело несчастной Зои Егоровны Косилец, завернутое в черный непроницаемый целлофан.
— Слышь, Макс, давай еще по одной, — предложил Воронцов, и, не дожидаясь согласия, плеснул в рюмки водки.
Они молча выпили.
— Давай дальше.
— Так вот. В последний момент Колобов меняет свое решение, так как узнает о том, что его жена ему изменила. Мужик он был, по всему видно, жесткий, и спускать такого не собирался, а поэтому тут же меняет завещание в пользу единственной дочери и подает на развод. Но до официального расторжения брака дело так и не дошло, потому что Колобов внезапно умирает от обширного инсульта.
— И Шнайдер решает исправить несправедливость, — мрачно продолжил Воронцов.
Макс кивнул и пальцами достал из банки огурец.
— Она отправляется в Россию с единственной целью — хлопнуть законную наследницу. Думаю, что она рассуждала так. На момент смерти Колобова она являлась его законной супругой, а посему, если дочь, которой он завещал свои деньги, умирает, все достается ей. Итак, не сказав ни слова родителям, она едет в Москву, где связывается с неким Сысоевым. Этот человек согласился за некоторую сумму убить Полину.
— Кто он? — стальным голосом спросил Воронцов.
— Обычный наркоман. Его родители много лет пытались вылечить его, но потом плюнули и уехали из России, оставив нерадивого сыночка в Москве в компании его дружков, таких же законченных негодяев.
— А как она на него вышла-то? Судя по твоему рассказу, Шнайдер не из тех, кто водит сомнительные знакомства.
— Понятия не имею. Сам Сысоев не особенно интересовался этим. Ему было важно, что можно сорвать неплохой куш. Но я почему-то думаю, что в Германии у них могли быть общие знакомые, ведь
— Погоди, Макс, у меня не сходится. Наем детектива, убийцы и прочее — все это очень и очень дорого. Деньги-то у нее откуда? Ты ведь говорил, что Колобов не дал ей ни гроша.
— Ну, не совсем так. Какие-то средства он ей все-таки оставил. По нашим с тобой, Митя, меркам, средства приличные, и даже очень, но в сравнении с основной суммой — плевок, издевка! Мало ей показалось, понимаешь?
Воронцов мрачно хмыкнул.
— Так вот. Короче, все идет, как по маслу. Но этот детектив, видимо, не очень-то добросовестно отнесся к выполнению заказа, так как даже не удосужился узнать, что в последнее время Полина жила не одна, а с подругой. Он просто предоставил заказчице краткую биографию Колобовой и ее распорядок дня. То, что Сысоев оказался в вашем дворе в тот день — не более, чем совпадение. Говорит, что хотел заранее присмотреться к дому и обитателям. Случайно увидел, что в нужном окне зажегся свет и решил не тянуть, тем более что за срочность ему было обещаны дополнительные деньги. Итак, он поднимается наверх. Елена очень торопилась и на беду забыла закрыть дверь, а поэтому в квартиру он проник беспрепятственно. Сысоев стреляет и, как и было оговорено, делает несколько снимков на телефон. По его собственному признанию, тогда он даже не заметил, что убил другую женщину. Он звонит Шнайдер и требует расплатиться. Место выбирал он сам — район ему был хорошо знаком, тихо и безлюдно. Однако взглянув на фотографии, Марика сразу же поняла, что выстрел цели не достиг и отказалась платить. А дальше все банально. Сысоев без колебаний убивает заказчицу, забирает все ее деньги, документы, короче, все, что было в сумочке и растворяется. Удача в том, что он все-таки засветил свои пальцы на пуле, которая застряла в стене при первом покушении. Так мы на него и вышли.
— А звонила-то Шнайдер?
— Угу, — пробубнил Королев, хрустя очередным огурцом, — И писала, кстати, тоже. Глупо, конечно, но баба в ярости способна и не на такое. Здесь мы подходим к концу первой части Марлезонского балета. Вторая еще интересней. Кстати, огурчики у тебя знатные. Сам солил, али помогал кто?
— Не, не сам, — улыбнулся Воронцов, — Мама. Они с отцом уже несколько лет назад в деревню перебрались. Вот, подкармливают.
— Это все, конечно, здорово, и мама твоя молодец, но у тебя из пожрать только огурцы с водкой? — тоскливо спросил Макс, покосившись на холодильник. — Я, между прочим, сегодня только завтракал.
Митька встал и уже через несколько минут на сковородке аппетитно пощелкивали котлеты, а в тарелке лежали бутерброды с кое-как напиленными толстыми кусками сыра и копченой колбасы.
— Ну вот, это другое дело, — оживился Королев, — Наливай!
— А теперь переходим к самому интересному. Жила была на свете девочка Полина. Хорошенькая такая, неиспорченная, скромная, тихая, незаметная, — Макс осекся, увидев, какой убийственный взгляд метнул на него Воронцов из-под белесых бровей.
— Ладно тебе, я же не хочу никого обидеть, — примирительно похлопал его по плечу Королев. — И были у нее две подружки, Лена и красотка Ольга. Не буду пересказывать всю историю, — ты ее и сам знаешь не хуже меня, перейду к главному. Эта самая Ольга как-то раз в очередной из своих визитов на историческую родину, в гостях у Полины встречает некоего Дениса Кравцова, на тот момент — жениха главной героини нашей страшной сказки.
Воронцов досадливо поморщился, налил себе полную рюмку и, не чокаясь, выпил.
— Не знаю что там и как, но с того самого дня они становятся любовниками. По признанию Кравцова, она просто околдовала его. Прошлой зимой он даже летал к ней в Штаты. Но, заметь, — Макс поднял палец, — этот гаденыш так и не оставил Полину, продолжая время от времени вешать ей на уши лапшу. Когда его взяли, он вопил, что на самом деле любил ее, но мне почему-то кажется, что Колобова для него была не более, чем-то вроде бесплатной домработницы.