Тени Льена. Книга 1
Шрифт:
Мы посещали спектакли в театрах, знакомясь там с пёстрой столичной публикой. Огюст сиял белозубой улыбкой, ухаживал за пышнотелыми жёнами крупных чиновников и всегда представлял меня младшей сестрой. Ночная жизнь высшего света – это балы и приёмы, искристый коктейль лёгкого флирта и ничего не значащих разговоров. И повод продемонстрировать публике новый наряд. Я ни в чём тогда себе не отказывала.
Уже тогда я понимала, что Огюст не просто так вращался в этом обществе. Информация – вот его главный хлеб. А нелюбимые и стареющие жёны, некрасивые дочери, терпевшие прихоти седовласых
Поздний ужин тоже был частью ежедневного ритуала. Чаще всего мы с Огюстом заходили «Шоколадную розу», где подавали удивительные пирожные: крохотные корзиночки с шоколадом и свежими фруктами, нежные эклеры с масляным кремом, тающим на языке, восхитительные миндальные тарталетки с лесными ягодами и орехами. Кстати, кофейня эта была на улице Трёх Ветров, и её частенько посещали высокие королевские чиновники со своими большими семьями. Очевидно, именно эта причина и сделала «Шоколадную розу» нашим с франкийцем любимым кафе.
И конечно же – именно там варили лучший в Льене горячий шоколад. Туда я, разумеется, и направилась.
Заняв свой излюбленный столик в уголке возле огромного, в пол, окна, отдала мокрый зонт в руки швейцара и заказала горячий шоколад и пирожные с солёной карамелью. Выглядела я вполне прилично, чёрное платье, может, и привлекало внимание своим контрастом с нарядами посетителей, но заставляло также вспоминать о приличиях, защищая от любопытных взглядов.
Прячась под плотной вуалью, я с любопытством разглядывала посетителей. Столики в столь респектабельном и популярном кафе стояли довольно тесно, и наблюдать за обедающими здесь состоятельными горожанами было удобно.
Кругленькую и глуповатую бонну с тремя вертлявыми и шумными мальчишками я проводила скучающим взглядом и мысленно ей посочувствовала. Лучше уж воровать, чем целыми днями терпеть этих несносных детей. Пара зажиточных пожилых горожан в шерстяных сюртуках, увлечённо обсуждающих цены на металл, тоже не заслуживала внимания. В их сейфах можно найти лишь расписки от ростовщиков и внушительные закладные. Дамочки в унылых мокрых шляпках, увлечённо шушукающиеся между собой, вызывали усмешку. У них здесь свой промысел, но идя на такую охоту, стоило позаботиться о зонтах.
Моё внимание вдруг привлекли новые посетители.
Первой в кафе вплыла красивая блондинка с горделивым разворотом головы, тонким профилем и безупречной осанкой. Явно аристократка из старой семьи, с детства воспитанная в строгости. Она вела за руку мальчика лет пяти в белоснежном костюмчике без единого пятнышка. Такое возможно лишь в знатных семействах. Бедный ребёнок! Хотя… упрямо поджатые губки ребёнка внушали надежду на твердый характер.
Следом порывом осеннего ветра влетела рыжая и кудрявая леди, что-то рассказывающая возбуждённым шёпотом своему спутнику и размахивающая перчатками. Съехавшая набок шляпка придавала ей воинственный вид. Почти уже взрослый мальчишка, спокойный и строгий, сосредоточенно кивнул швейцару и придержал дверь перед последним мужчиной.
Представительные. Да, это слово им всем подходило, как никакое другое. Обоим взрослым мужчинам на вид лет сорок – сорок пять. Каждый был при высоком чёрном цилиндре, с тяжёлой резной тростью, инкрустированной костью и серебром, в руках. Обе дамы, совершенно определённо – супруги. И однозначно – любимые. Сёстры, любовницы и содержанки никогда так не смотрят на своих мужчин. Со спокойной уверенностью победительниц. Женщин, не сомневающихся в своём праве.
Интереснейшая компания… Взгляды, жесты, негромкий тон разговора – всё это выдавало в них людей, привыкших управлять судьбами. Что им до нас, простых смертных?
Огюст точно бы не упустил шанса познакомиться с ними поближе. Не слишком ли много его сегодня в моих мыслях? Очень надеюсь, что это не приступы запоздавшей и совершенно несвоевременной совести!
Поразительное сходство мужчин удивляло, приковывало взгляд. Братья.
Оба красавцы. Широкоплечие высокие брюнеты без следов седины в волосах, с яркими голубыми глазами и насмешливыми улыбками. Возраст в них выдавала лишь зрелая стать взрослых хищников. Сильные маги? Ну, конечно же, аристократия…
Тот, что вошёл в зал с маленькой дочерью на руках и теперь уговаривал её посидеть за столом, дожидаясь официанта – на вид моложе. Поджарый и загорелый, он бросал взгляд в сторону рыжей и ей улыбался понимающей и короткой улыбкой.
Другой смотрелся определённо серьёзнее и упитаннее, у него уже появилось брюшко. Обходительно усадив супругу за столик, он теперь что-то тихо внушал мальчику в белом костюмчике. Тот с важным видом кивал и старательно рассматривал сложный орнамент на вышитой скатерти.
Интересно, какие ужасные тайны могут скрываться за столь обманчиво-пасторальной картинкой? В каждой семье есть шкафы со скелетами. Кто знает… Я представила себе, что поджарый отец милой девочки втайне пьёт вечерами, играет в азартные игры и поколачивает жену – и тонко улыбнулась под вуалью. Да, это приятно. А тот, что потолще, изменяет своей холодной аристократке с циркачками и молодыми актрисами, спуская на них всё приданое белокурой супруги.
Настроение отчего-то улучшилось. Я допила остывающий шоколад и с сомнением посмотрела на последнее пирожное. Влезет? Ну не в карманы же прятать бисквит… Оставить его на тарелке и простой уйти? А ещё чаевые и счёт… А у меня, между прочим, нет мужа, желающего оплатить мои прихоти. Тяжко вздохнув, я воткнула ребро чайной ложечки в бок аппетитного лакомства.
Может быть, я во всём ошибаюсь, и они и вправду прекрасные люди.
Бросив взгляд на их столик, я снова всмотрелась в породистые лица. Рыжеволосая женщина что-то весьма увлечённо рассказывала внимательно слушающим ее собеседникам. Она была явно из наших, простых. Порывисто двигалась, словно сдерживая себя, и не всегда удачно. Не так изящно держала чашку, уже раскрошила пирожное, украдкой показала язык чересчур серьёзному сыну, вырвав у него нервный смешок. И лицо ее, круглое и очень подвижное, вдруг мне казалось знакомым.