Тени прошлого - тени будущего

Ас Стас Северский;

попрятались крысы… А крысы обычно исчезают перед боем… Это верное предзнаменование

боевых действий. Я засек далекий сигнал… Где-то за этой тишью занимают посты “защитники”…

Причиной и тому, и другому, скорей, послужили непростые разборки DIS с нашим прямым

командованием. Точно, нас, окончательно вымотанных, специально устранили из системы

наиболее верным способом до того времени, как наши сержанты выстоят допросы и нам вернут

наших взводных… Обидно до злобы… Сейчас на усиление

охраны должны быть брошены все

силы… А мы, выходит, и пост принять не годны до того, как нас… А допросы что-то долго идут…

На месте задачу не решили – это плохо… Но на месте эту задачу и не порешили вместе с нами –

это хорошо… Последний вариант к нам ближе был. Хорошо, что не тот у нас случай еще… Только

мне сейчас… Мне и подобные вымученные мысли кажутся ровнее плит этого мрачного тоннеля –

швы меж плитами с ободранной штурмом обшивкой сбивают каждый мой скорый шаг…

Пробираюсь по пустой темноте, спотыкаясь, с деферентом на нос и опорой на стену, но темп

стараюсь не сбавлять… Только и думаю теперь, что еле доплетусь до койки и… И уснуть не

смогу…

Коридор не кончается. Мне всюду мерещатся враги, и я с трудом удерживаю нервы от

судорожной реакции… Что-то готово отдать моей руке приказ – “сжать руку и спустить луч”, но

это не мой разум… Каркасы пустых дверей слепы… но устремленный на меня взгляд зорок… Не

различаю шинели этого офицера во мраке – только что-то острое, еще более черное, чем этот мрак,

бьет по глазам… Я встал у стены, прижал правую руку к плечу, левую – к портупее… Мое оружие

блокировано мной, и теперь может быть применено лишь по приказу высшего офицера, не

покидающего зоны видимости. Обычно – это формальность, но сейчас – свидетельство полного

подчинения. Я жду… реакции нет. Он понял, что я не отошел к стене, почтительно уступая ему

дорогу, – скорее, бросился к ней, как к блоку прикрытия… Он понял, что это не продиктованное

уставом и привычкой приветствие, – скорее, оборонительная позиция… И он молчит, смотря мне в

глаза из темноты… Может, его и нет вовсе – может, просто мрак густой… Только я не бросил

попытки выделить его фоновый сигнал… и обнаружил его – офицера-S12… Точно – S12.

Я сосредоточил все внимание, которое еще не расползлось сонными от усталости крысами по

тайным ходам моего разума… Я узнал его… Я помню этот сигнал… Этого офицера знают все… Не

так хорошо, как других, но знают все, знают везде… Тишинский вышел из тишины…

Он кладет руку на плечо и опускает, освобождая меня, но не отводя остановленного на мне

взгляда… Он уходит… Его машины, закрывая его тусклым свеченьем, следуют за ним. Я смотрю

ему в спину… Он оборачивается через плечо и останавливает мой взгляд

блестящими стеклом

глазами… У него не живые глаза, как и у Скара… Но это не тот ровный взгляд, видящий все сразу

и ничего отдельно… Этот цепкий взгляд не прошел сквозь и через меня досмотровым лучом – при

досмотре он разодрал меня по кускам когтями, раздирая каждый кусок в клочья в поисках

“скрытого”… Озноб пробрал меня с новой силой – унять его я почти не могу… Это сказывается

182

утомление… Точно, это от усталости… Только, как бы я не отгонял эти мысли, я знаю, что встречи

с генералами DIS всегда не к добру… А с ним – с главой управления службы внутренней

безопасности этих ледяных пустынь… Надо проверить пропуск – настроить его сигнал на

большую частоту. И бежать… Нет, идти ровней.

Казармы опустели после этой ночи… Сорг, Хорн и Нор – неизвестно где, будто их и нет.

Лесовский спит. А я заснуть никак не могу – слушаю шаги за дверями… К горлу ком подступает.

Нет, этого не будет… Не сейчас – еще не слишком тихо, чтобы срывать тишину боем. Я даже не

знаю толком, где был и чему был свидетелем. Надо думать о другом, о том, что я записал… А

записал я и то, и это… и что-то еще – что-то не то… И ошейник помнит больше, чем я… Не

понимаю, как это получилось… И что теперь делать?.. Что мне делать?! Лесовского будить!

– Влад, проснись…

Теперь ясно, отчего мне Стикк дни напролет мозги, как его чертовы сапоги, до блеску чистил,

отчего последний разнос устроил… И что он с этим темнил?.. Переоценил мои способности… Нет,

не мог он просто открыто сказать. Иначе, как напролом, Стикку соображений не донести. А до

того, как его вплотную не прижмет, он таких штук не делает. Это Айнер, как рентген-луч, насквозь

всех видит и по “границам” уверенно ходит… Только и ему пришлось со мной далеко зайти…

После его разъяснений и моих стараний следовать им, этому вредоносному черт знает чему должен

был прийти конец… Но конец не пришел… Запись я не пресек и не стер… Значит нужно подумать,

что еще можно сделать с ошейником… Но мне не только с ним нужно что-то делать, но и с моей

головой!.. Я должен как-то это остановить!.. Прекратить запись всего, что бродит по закоулкам и

подворотням моего разума!.. И подворотни эти с закоулками я обязан расчистить!.. Иначе по ним

что попало бродить продолжит!..

– Черт. Влад, проснись.

Учет мыслей и поиск скрытых поблизости преступлений – еще день назад не мое это было

дело… Мои поступки, командные досмотры отчетных записей – вызывали только череду

указаний… теперь вызывают чередой допросы… Никогда раньше этого не было. Устранить