Тени рода. Тьма под блеском ночи

Тисленко Эвелина

В то время в особняке Калверт, находящемся на северо-западе Наварренса, стояла мертвая тишина.

Это был старый ветхий дом, хозяин которого жил затворником. Он редко появлялся в поле зрения других жителей. Говорят, друзей у него не было, как и денег на то, чтобы отреставрировать свои владения.

Сам особняк представлял собой небольшое двухэтажное здание из темно-серого камня, с выделяющейся черной крышей и высокими, но узкими арочными окнами. Мрачности особняку добавлял умерший сад, за которым не ухаживали уже много лет.

В комнате на втором этаже спал молодой мужчина, сон которого был неспокойным, он ворочился, а ночной свет, проникающий в окна, давал намек на то, что спящий обливался потом.

Наконец мужчина проснулся, он вскочил с постели почти моментально, а если бы в комнате было светло и с ним кто-нибудь был, то этот «кто-нибудь» увидел в его глазах первобытный ужас.

Немного собравшись с мыслями и обойдя кровать, молодой человек понял, где находится, и что увиденное несколько мгновений назад – просто сон.

Мужчина попытался включить свет, но выключатель не поддался, он еще несколько раз подергал его:

«– Очередной раз в генератор попала молния», – мысли беспокойно кружились в голове, примесь страха еще ощущалась. Он подошел к столу, нашел свечу и спички, после чего долгожданный огонек наконец осветил комнату.

Николай Гравильер достал из верхнего ящика толстую черную тетрадь:

«20 октября, 2001 год, 02:40 ночи:

Я видел странный сон. Я находился в незнакомом месте, оно похоже на дворец, такое же огромное и роскошное, я гулял по залам, пока не ощутил затылком, что за мной наблюдают, никогда не забуду это жуткое чувство, будто испытал это наяву… Я проходил по очередной галереи, со множеством окон, как вдруг заметил боковым зрением движение за окном, я обернулся, но ничего не увидел из-за того, что была ночь, тогда я пошел дальше, дойдя до выхода из зала, я ощутил новую волну ужаса, в этот момент все свечи в зале разом погасли, а дверь передо мной с силой распахнулась, я видел только темноту … Дальше я помню, что слышал тихий скрежет, будто кто-то водит ножом или когтями по окну, этот звук был внутри зала, близко от меня, тогда я побежал, но шагов за собой не слышал… Я бежал так быстро, совсем не чувствуя усталости, сзади меня раздавались громкие выстрелы… Через какое-то время я попал в подвал, в этот момент дверь захлопнулась громким хлопком… Я был в темноте, там не было окон, я ощущал, что он смотрит на меня, я знал, что он пришел за мной, я увидел движение черного плаща и услышал шаг… Но в тот же момент проснулся…».

Вдруг молодой мужчина снова вздрогнул. На первом этаже дома глухо упало что-то тяжелое. В особняке сейчас находился он один. Открыв дверь, со свечой в руках, Николай начал спускаться вниз, молния на мгновение осветила гостиную, и мужчина увидел упавшее кресло. Кто-то свалил его будто специально.

Сзади него включился радиоприемник, работающий без электричества, звук помех оглушал. Он подбежал к приемнику и выключил, взгляд задержался на огромном зеркале, которое отражало в себе почти все пространство. Мужчина посмотрел в него, но вместо себя увидел человека в черном плаще, на лице у незнакомца была черная маска, в которой выделялся только рот, с него стекала черная жидкость, а носа и глаз будто не было. В руках пришелец держал кинжал. В этот момент Николай проснулся, обнаружив себя на диване в гостиной.

Глава 3

Мужчина вспоминал события ночи:

«– Сон ли это был?» – он встал и подошел к зеркалу, оно было все в трещинах, тогда мужчина испугался по-настоящему, он схватил первую попавшуюся простынь из шкафа и накрыл зеркало, после чего вынес из дома.

Николай не был суеверным, по правде сказать, он не верил ни в Бога, ни в потусторонние силы, но кошмар прошлой ночью до ужаса его напугал. Поддавшись инстинктивному порыву (скорее всего суеверие

все же присутствовало у него в генетической памяти), Гравильер все же избавился от зеркала.

Весь день он не мог найти себе место: пытался смотреть телевизор, даже осмелился включить радио и взять книгу, но из рук все валилось. Приготовив себе обед, мужчина отправился на прогулку. Стоял пасмурный, но теплый день. В это время года в Новой Аквитании довольно тепло, около 14 градусов днем, а когда выходит солнце, то больше.

Завернувшись в легкое черное пальто, молодой человек шел по улицам Наварренса. Он был хорош собой: рост примерно 190 сантиметров, темно-русые волосы волнистыми прядями спадали на лоб и щеки. Ему было двадцать пять лет, черты лица сохраняли молодость, но глаза всегда выдавали безразличие к происходящему. Николай он почти ни с кем не общался, с тех пор, как умерла его мать, он жил один и писал книги, так редко выходившие на французском языке. У него была по-мужски очерченная челюсть, небольшие губы, четкой формы, но в них-то и заключалась изюминка: верхняя губа была объемной, немного выпирала, что придавало лицу этого мужчины еще большей красоты. Тонкий аккуратный нос с небольшой горбинкой, но приподнятым кончиком, и миндалевидные почти черные глаза идеально вписывались в его портрет и выдавали в Гравильере аристократа.

Прошло несколько часов, молодой человек уже возвращался к своему дому, как вдруг увидел на пороге незнакомого мужчину в черном плаще и шляпе:

– Добрый вечер, Николай Александрович, меня зовут Эдельман Венедикт Григорьевич, я прибыл к вам по делу о наследстве, – доброжелательно протянул незнакомец, которому, казалось, около 45 лет. Он был чуть ниже Николая, выглядел довольно молодо, но седина в волосах выдавала примерный возраст. В целом внешний вид мужчины располагал к себе.

– Мой дядя мертв? – первое, что спросил Николай на русском языке, который не практиковал уже много лет, вышло немного коряво, с сильным акцентом, причем спросил он это довольно равнодушно, даже не поздоровавшись с гостем.

– К сожалению, да, он скончался больше месяца назад, я разбирался с документами. Он оставил все, что имел вам, но найти вас было трудной задачей, ни в каких личных записях Андрея Александровича я не смог найти адреса вашего проживания, тем не менее, я здесь, – проговорил адвокат ровным, но немного беспокойным тоном. Честно сказать, он не знал какой реакции ожидать от наследника. С семьей Николай Александрович не общался, Венедикт вообще не знал об этом молодом человеке ничего.

Николай задумался на несколько секунд:

– Пройдемте в дом, здесь не место для подобных разговоров.

Через пару мгновений мужчины уже сидели в гостиной, на журнальном столике стояли два бокала с коньяком, пряные оттенки и легкие фруктовые ноты, которые теперь ощущались в теплом воздухе комнаты, немного расслабили обоих, диалог стал более непринужденным, а атмосфера расслабленной:

– Вашего дядю нашли в усадьбе Лунная роща утром 26 сентября. Врачи установили, что он умер той ночью. Официальная причина следствия – сердечный приступ.

– У него было больное сердце? – подозрительно, чуть сощурив глаза, спросил молодой мужчина. Адвокат молчал некоторое время.

– В том то и дело, что нет. Он был здоров. Николай Александрович, поймите меня правильно… – сильно смутившись, почти прошептал Венедикт, – что-то странное происходит в том доме, я был не просто адвокатом вашего дяди, но еще и близким другом, он жаловался… на странности, происходившие в поместье, это началось задолго до вашего рождения… Я бы хотел рассказать вам все, но не могу, я не тот человек… – он снова запнулся на несколько мгновений, – …вы должны увидеть все, происходящее там, своими глазами… лично от себя советую вам как можно быстрее избавиться от этого особняка.