Тени тянутся из прошлого
Шрифт:
Правда, витамины вручила и для нее. Услышав, что это — для того, чтоб были силы на занятия танцами, малышка повеселела.
А вот ответ на вопрос о кошмарах озадачил и Охитеку, и Кэтери. Алита заявила, что видела недавно сон: грузовик привез сухпайки без добавки мяса и сухофруктов. И не привез обещанных еще на прошлых сутках добавок. Чтобы подкрепить свои слова, она нарисовала этот самый грузовик.
Плавную полосу по борту Охитека узнал сразу. Они же видели этот самый грузовик, когда ехали к фабрике в самый первый раз!
Какова вероятность, что Алита запомнила
Да уйма времени прошла с той поездки! Хотя память порой хранит самые неожиданные вещи. И порой подбрасывает их в сны. Вот только дойти до мысли, что грузовик мог доставлять грузы к зданию фабрики, малышка сама не могла.
— А что, кто-то был недоволен, что грузовик привез не все? — осведомилась Кэт.
— Ну да, — Алита пожала плечами. — Само собой! Что за удовольствие — грызть картонный сухпаек? — и задумалась. — Они такие мерзкие на вкус, — прибавила она задумчиво. — Никогда такой гадости не ела!
— Как картон? — предположила Кэтери.
— Еще хуже! — с жаром подтвердила девочка. — Такие сухие, и на вкус как жеванные опилки! И белка в них мало — ерунду какую-то привезли. А без добавок голова болит. И кружится, — прибавила она задумчиво. — Такие витаминки, вроде тех, что вы мне дали. Только большие и сине-зеленые.
— Именно сине-зеленые? — переспросила Кэт задумчиво.
— Еще были, кажется, черные и желтые. Но грузовик в этот раз не привез никаких. И экс-пе-ди-тор, — произнесла она по слогам, — даже не извинился, а только стал ругаться, когда ему сказали. И еще ударил одного из наших…
Охитека закашлялся.
— Из ваших? — голос Кэт сделался ровным-ровным. — А из ваших — это из кого?
— Ну из наших, — с живостью отозвалась малышка и задумалась. — Только я не помню. Это же был только сон!
— Значит, ты не помнишь, кем ты себя видела? — уточнила Кэтери. — И среди кого? Из людей кого-то помнишь?
Мордашка дочки сделалась задумчивой.
— Не-а, — она мотнула головой. — Но я, кажется, была взрослой! А может, и нет. Только не танцевала.
— А что ты делала?
— Не помню, — Алита нахохлилась. — Помню, что голова болела, а экс-пе-ди-тор витамины не привез.
— А ты раньше слово экспедитор слышала?
— Нет. А что, нет такого слова?
— Да есть, — усмехнулась Кэт. — Означает человека, который отвечает за перевозки. Это интересно, что тебе приснилось такое сложное слово.
— Оно умное?
— Умное, — Кэтери покачала головой. — Правда, подружки, боюсь, не оценят. А ты помнишь, где ты была? Ну, куда грузовик привез не все, что нужно?
— Помню, — Алита энергично кивнула, заставив Охитеку похолодеть. — Это было темное место! Такой огромный-огромный сырой подвал. Как подземная парковка, только с грязными стенами и темная. Там всюду валялся мусор, пыль…, но наверху было светло. Только я наверх давно-давно не выходила.
— А почему?
— Не знаю, — малышка пожала плечиками. — Не нужно было. Я только помню, что сверху попадал солнечный свет в окна. Они были такие большие, но высоко-высоко. Некоторые были выбиты. А сон мне приснился, когда про папу в новостях
Охитека с Кэтери переглянулись.
— Ну, это закономерно, — заключила наконец она. — Алита испугалась за тебя, это ослабило нервную систему. Вот кошмар и прорвался. Но тебе было в этот раз не слишком страшно, верно? — обратилась она к девочке.
— Не-а. Я даже не плакала. И не проснулась — только когда мама разбудила меня, чтоб вставать.
Значит, не испугалась в этот раз. А может, просто привыкла уже, что снится всякая дичь. И если эта дичь оказалась хоть сколько-нибудь безобидной, Алита уже не стала реагировать так остро. Хотя сон она все-таки запомнила.
— Что ж, — заключила Кэт. — Не забывай пить витамины, старайся не нервничать и не перенапрягаться. И странные сны не будут возвращаться.
Это Алиту вроде как устроило. Хоть Охитека и сомневался, что она последует совету не перенапрягаться: все-таки к подготовке в школе танцев дочь относилась серьезно! Даже слишком, как на его вкус.
Ему Кэт только высказала шепотом, что рекомендации касаются и его. Заодно посоветовала не попадать больше под покушения.
Он не нашелся, что на это ответить. Должно быть, фанатичное упрямство, касающееся любимого дела, дочь унаследовала от него. Да и… кто даст ему гарантию, что новых покушений не будет? С этим он точно ничего поделать не может. Что мог — сделал девять лет назад. Но даже бесперспективность в плане получения его имущества не останавливала желающих от него избавиться.
Только и оставалось, что уповать на волю Спящего. И на эффективность врученных Кэт пилюль.
*** ***
Когда вез дочь домой, пришло сообщение от Лэнсы. Друг предлагал встретиться за ужином. Это вызвало легкую растерянность.
Что это — дошли новости о событиях в Колизее? Или, скорее, в межконтинентальном тоннеле.
Первым движением было отказаться от встречи. Не хотелось рассказывать подробности поездки, которая закончилась очередным покушением на него. Причем не одним, а аж тремя. И последнее стало источником немалых финансовых потерь. Он утрясать-то этот вопрос с владельцем оставил юридическому отделу. Так что вспоминать о случившемся теперь было неприятно: инцидент казался не просто объемной проблемой, но и личным провалом.
Охитека заставил себя встряхнуться.
Это ведь Лэнса! Человек, которого он привык считать другом. Которому верил, как мало кому. Уж перед ним-то изображать благополучие и непоколебимость точно не нужно.
Он скинул сообщение, перенося встречу на час позже — чтоб не передавать Алиту на руки няне и не убегать в спешке.
В итоге он еще и дождался, чтобы дочь укатила из дома первая — только они успели зайти, как ей позвонила одна из подружек.
Оставшиеся ему свободные полчаса Охитека провел, сидя без движения в кресле. В голове царила благословенная пустота. А тишина и безлюдье в квартире умиротворяли. На встречу с другом нэси отправился отдохнувшим.