Тени в масках
Шрифт:
Мелодия сотового телефона зазвучала среди тишины столь неожиданно, что Сэм поначалу даже выхватил пистолет. Сообразив в чем дело, он достал телефон из кармана и ответил:
— Донован. — Это, наверное, Нэнси, подумал он. Она попросила разрешения позвонить, чтобы предупредить его, что Крамп возвращается.
— Сэм? Это я, Синди. Все в порядке?
Куда там!
— В полном.
— В гостинице мне все передали, как ты и просил. Извини, никак не могла тебе дозвониться, мы с друзьями заплыли в такое место, ты себе не представляешь!..
Сэму было сейчас совсем
— Да, кстати, ты спрашивал меня про ту елочную игрушку в виде ангелочков?
С этой беготней эти ангелочки вылетели у него из головы.
— Да, что ты про них знаешь?
— Это подарок. Их сделала мать Роба Холлидея. Представляешь, изготовила своими руками? Мы ведь жили тогда почти рядом! Вы с Робом были друзья не разлей вода!
Как давно это было! Он и забыл, что фармацевт Роб Холлидей считал его лучшим другом. Впрочем, это неважно. Он думал, что игрушка каким-то образом прольет свет на убийство, что в ней заложен какой-то знак, так мама, вернее их приемная мать, пыталась навести их на убийцу.
— Так это мать Роба ей подарила?
— Нет, ты меня не слушаешь! Она только сделала игрушку, а подарил ей ее Джек. В то самое Рождество, когда…
— Перед убийством? — Сэм похолодел. — Это точно? Ты, случаем, ничего не напутала?
— Спрашиваешь! Я все запомнила. Он подарил ей игрушку, а она вдруг взглянула на него и разрыдалась. Помню, я никак не могла понять в чем дело. Она всегда была такая веселая…
Сэм тоже ничего не понимал. Почему его мать так отреагировала? И зачем Крамп подарил ей игрушку с изображением близнецов? Ведь Вилма ясно дала понять: он был против ее беременности. Да и вообще, дарить ангелочков не в его стиле. Видимо, эта игрушка таила в себе какой-то скрытый смысл и именно поэтому его мать и расплакалась.
— Сэм, а почему ты спрашиваешь? Что, есть какие-то новости?
— Ты же знаешь, сейчас Рождество и все такое. Просто мне вспомнилось былое… В последнее время я стал ужасно сентиментален.
— Вот как?! С тобой правда все в порядке?
— Лучше не бывает! Ну, Синди, мне пора. Я тебя люблю! — Не дав ей больше сказать ни слова, Сэм отключил телефон и повернулся.
В дверном проеме вырисовывалась широкоплечая фигура шефа полиции Джека Крампа.
Глава 17
Темнота, полная, сплошная, всеобъемлющая, окружала Нэнси, когда она очнулась. Тьма сковывала ее, наводила ужас, ослепляла. Последнее, что она помнила, — как подошла к лифту и нажала на кнопку.
Схватившись за голову, Нэнси попыталась приподняться и тут же ударилась о стену. Никогда не думала, что может быть так темно. Было слышно, как течет по трубам отопления вода. Но откуда доносился этот звук — не слишком-то приятный, но хотя бы подтверждавший, что где-то продолжается жизнь, — она определить не могла.
Нэнси предприняла вторую попытку встать. На этот раз получилось. Голова раскалывалась, и, нащупав на затылке шишку, с испугом подумала: неужели я снова все забыла?
Но
«Сейчас пройдет. Скоро все закончится».
Эти слова, этот приглушенный голос! То же самое она слышала в ночь родов, под Хэллоуин. И сегодня они прозвучали снова.
Вот почему тогда она была так потрясена. По голосу она узнала Джека Крампа и не могла поверить. Боже, неужели это тот любезный, немого грубоватый, но такой милый старый полицейский скрывается под этой чудовищной маской?!
Они познакомились с Крампом в начале февраля, а двадцать пятого она исчезла, повинуясь приказу, данному ей по телефону. Теперь понятно, почему эти дьяволы ее так быстро нашли.
Она снова пришла к Сэму в сочельник, бессознательно понимая, что может рассчитывать на его поддержку, что он единственный, кто захочет ей помочь.
Итак, теперь она вспомнила, вспомнила все. Но уже слишком поздно. Сэм в лаборатории. Крамп сказал, что вернется, как только Нэнси будет в безопасности. Ничего не скажешь, он сдержал свое слово: Нэнси теперь для него совершенно не опасна.
Нужно бежать, нужно добраться до Сэма раньше, чем до него доберется обезумевший Крамп. Сэм-то считает, что она с теми полицейскими, о которых говорил Крамп. Как ловко он провел их обоих!
Она попыталась сориентироваться. Осторожно вытянула руку и тут же коснулась стены. Повернула вправо — тоже стена. Чуть левее — то же самое. Куда он ее засунул? В чулан? В гроб, поставленный на ноги? Господи, только этого не хватает!
Нэнси в панике принялась искать ручку, наткнулась на швабру или что-то похожее, отбросила ее в сторону и почувствовала, как та загремела, задев нечто, и это нечто падает на нее сверху.
Бум! Раздался ужасный грохот, и Нэнси снова очутилась на полу. Ее рука ткнулась во что-то липкое и влажное. Кровь! Боль адская, и в довершение всего она истекает кровью. Нэнси принюхалась. Пахнет какими-то химикатами. Пощупав вокруг, она нашла пластмассовую бутыль и поднесла ее к носу. Вот в чем дело! Она опрокинула жидкость для мытья полов!
Итак, два факта уже установлены. Она не в гробу, а в чулане, и, слава Богу, пока еще не ранена. И на том спасибо.
Нэнси осторожно встала, сделала пару шагов и ударилась о какую-то металлическую штуковину, в которой с восторгом узнала дверную ручку!
Не было в этот момент на свете человека счастливее ее. Она дернула ручку, но дверь не поддавалась. Это ее ничуть не расстроило. Дверь была заперта на ключ. Снаружи, естественно.
Выход был один. Разбежаться и хорошенько ударить плечом по двери. Вышибить ее к чертовой матери!
Она много раз видела, что именно так поступали бравые парни в кино, но проделать то же сама не решилась. Она не парень, да и разбежаться тут не получится: каморка метр на метр.
Второй вариант — колотить в дверь и что есть мочи призывать на помощь. Этот выход ничуть не лучше первого. Пока они петляли с Крампом по бесконечному лабиринту коридоров, им не попалось ни души. Это явно не главный корпус, а раз так, кричи не кричи, все бесполезно.