Тени забытой шестой
Шрифт:
— Я знаю, где Источник, — сказала Юля. — Кысей, я нарисую тебе карту.
— Юля, нет! Я запрещаю!
Молодая женщина виновато посмотрела на мужа, но новая дуэль взглядов не состоялась. Юля опустила голову и тихо сказала:
— Анжи, пожалуйста, разреши мне, я просто хочу… спасти нашего сына.
— Юля, он ничего не сможет сделать, неужели ты не видишь?
— Юленька, я поддержу тебя, чтобы ты не решила… — тут же вклинился между ними князь Тимофей, ободряюще сжимая плечо дочери.
Замешательство от неожиданного заявления прошло,
— Юля, поверь мне, я спасу Хриз, спасу твоего сына, спасу мир и…
— Ну как всегда! — раздраженно взвился Антон. — Спаситель мира явился! Вы, значит, весь такой в белом, а Хриз делай за вас всю грязную работу? Вы как всегда, господин Тиффано! Приходите, чтобы все ей испортить и украсть ее заслуги! Это она спасет мир! Без вас! Не мешайте ей! Это самое лучшее, что вы можете сделать!..
Я повернулся к нему и спросил в лоб:
— Антон, ты сам веришь в то, что Хриз вернется?
Он запнулся, а потом отвел глаза.
— Я верю, что у нее получится то, что она задумала.
— А она задумывала вернуться? — не отставал я.
Он упрямо выпятил подбородок и поднял голову. И продолжал молчать.
— А я хочу, чтобы она вернулась! — с нажимом сказал я. — И все для того сделаю! И моя вера сильнее ее упрямства! Ты сам сказал, что раньше я ей все портил. И в этот раз испорчу, можешь не сомневаться, испорчу ее дурацкий план принести себя в жертву! Она ведь это задумала, я прав?
Он молчал, и это красноречивее всех слов подтверждало мою догадку. Сердце болезненно сжалось.
— Вашей веры все равно не хватит, — устало сказал он наконец, нарушив молчание. — Юля, если ты нарисуешь Тиффано карту, то просто отправишь его на смерть.
— И веры будет мало… — начал было я цитатой из известного трактата магистра Солмира, но осекся…
Разрозненные кусочки фактов, смутные догадки, идеи, неясности, недомолвки Ордена — все это внезапно сложилось в столь четкую картину, что я задохнулся, а мир закрутился вокруг меня в бесконечной круговерти познания. Именно так и приходит прозрение.
— Я знаю! Все понял! Веры мало… Ее в самом деле мало! Ну конечно!
Все смотрели на меня как на сумасшедшего, и даже Юля стала сомневаться в своем решении.
— Вы не понимаете? — спросил я, удивленный, что такая простая догадка никому из них не пришла в голову. — Веры Хриз никогда не было много! В каждом из нас веры мало! Но вместе… Тогда, на площади в Виндене! Это не Хриз колдовала или чудотворствовала, понимаете? Она затем и собрала там людей, вбила им в голову мысль, вернее, веру! Веру в чудо! Это они верили! А не она! Они сами себя излечили! И те гвардейцы! Они наверное… тоже… верили. Она просто концентрировала их веру в себе и направляла ее, как полководец ведет войска, понимаете? О господи! Так вот почему возник этот запрет на массовые богослужения!.. Из-за того вознесения! Из-за ее прапрабабки! Память людей оказалась слишком сильна, а еще страх!.. Вот потому и надо показательно сжигать колдунов, чтобы страх не распространялся подобно чуме! Развеять не только пепел, но и страх! Хриз была права!.. Хотя… Не думаю, что она до конца понимала
Юля осторожно спросила:
— Кысей, так ты сможешь ее спасти?
— Да, — кивнул я решительно, — смогу. Но мне будет нужна ваша помощь. Господи, теперь я понимаю, почему она устроила это спектакль перед отплытием!.. Чтобы наполнить паруса верой простодушных горожан, которые приняли все за чистую монету! Мне нужно, чтобы все горожане молились! Единой мыслью, единым сердцем, единой верой!..
— Кысей! — оборвала меня Юля. — Я нарисую тебе карту, и ты сможешь догнать Хриз, но у меня есть одно условие.
Все взоры устремились к ней.
— Какое?
Юля опять бросила виноватый взгляд на мужа.
— Ты заберешь Хриз далеко-далеко…
— Я и так собирался увезти ее в Соляной замок.
— Нет, еще дальше. Увези ее так далеко, как только сможешь, чтобы она больше не… Увези ее за море! Ну да, точно, почему нет? — светлая воягиня Ланстикун вновь обрела решительность, как будто разрешив для себя сложный внутренний спор. — Дальний свет! Там она никого не доста… в смысле, вас там никто не достанет! Там нет Святого Престола! Увези ее туда, женись на ней, пусть у вас будут дети, Шестые! И пусть она больше не…
— Юля!
— Да, Анжи, именно так! Я знаю, как ты любишь сестру, но я… Я ее боюсь. Я не хочу, чтобы она тут… А так она будет далеко, но с ней все будет хорошо. И ты сам говорил, что она влюблена в Кысея! Вот пусть он с ней и мучается. А ты, потом… когда-нибудь… или может даже мы… мы вместе… ну когда сын повзрослеет, то она в гости сможет… или мы к ней… — под конец Юля сбилась и с мольбой взглянула на мужа.
Он сидел с каменным выражением. Я поторопился заверить:
— Хорошо, я так и сделаю. Увезу ее, куда скажешь, хоть на край света, обещаю. Теперь я знаю, как ее спасти!
— И женишься!
— Ну… я не могу ее заставить…
— Обещай!
— Обещаю, — нетерпеливо кивнул я. — Давайте поторопимся, а? Мне еще нужно все вам объяснить. У каждого из вас будет задание, что надо сделать…
— Ты успеешь, — оборвала меня Юля. — Она отплыла раньше срока, но ее путь лежит к плавучему острову, который окажется в рассчитанной мною точке через… — она взглянула на большие настенные часы портового начальника, показывающие не только обычное время, но также заходы и восходы солнца, приливные циклы и фазы луны, — через восемьдесят три часа. Ее кораблю все равно придется дрейфовать в ожидании, поэтому ты успеешь.
Это была удивительная красавица. Гордая, неприступная, изящная. Она стояла в порту, затмевая все остальные корабли. Я никогда никому не завидовал, но глядя на стремительные линии корпуса, золотые паруса и глубокую осадку бригантины, ощутил это доселе незнакомое чувство. Надпись гласила: «Ангельская Лилия».
— Другого такого же быстроходного судна ты не найдешь, Кысей, — напряженно сказала Юля и перевела взгляд на меня. — Поэтому я…
Антон удивленно нахмурился.
— Юля, ты отдашь ему свою бригантину?.. — спросил он так, словно она только что сообщила ему, что собирается отдать мне их будущего ребенка.