Теннисные мячики небес
Шрифт:
– Вот беда, никак не могу припомнить ту нашу встречу, – продолжал Эшли. – Конечно, сэр Чарльз обладал обширными политическими связями, а я был молод, неопытен… Постойте! – Эшли, в голове которого забрезжила истина, вытаращился на Оливера. – Вспомнил! Вы Смит! Боже мой! Смит, так вы себя назвали. Смит! При всей моей молодости, я даже тогда и на миг не поверил, что это ваше настоящее имя. Я прав, не так ли? Вы были Смитом.
Оливер наклонил голову:
– Безусловно.
– Подумать только. Как странно. И какая грустная была история. Пожалуй, я не вспоминал о ней в последние – сколько? пятнадцать лет? Возможно, и больше. Существует
71
Дело Маддстоуна (фр.)
Оливер пожал плечами:
– Я сказал бы, что в один прекрасный день драга начнет углублять русло реки и у нас появится череп.
Эшли понимающе покивал:
– Бедный старина Нед.
Перед ними уже поставили основные блюда, подошел, чтобы предложить Эшли пригубить «Ля Таш», sommelier [72] .
– Похоже, юриспруденция дело прибыльное, – сухо заметил Оливер. – Сидящий перед вами бедный государственный служащий хотел бы поблагодарить вас за столь головокружительное знакомство с жизнью высшего света.
72
Винный официант (фр.)
Эшли улыбнулся.
– Тсс, – прошептал он. – В том, что касается трат, я всего лишь скромный любитель. Мой виноторговец проболтался на прошлой неделе, что Саймон Коттер недавно предоставил ему карт-бланш на создание лучшего винного погреба в Европе. И он уже потратил больше миллиона.
– Господи помилуй, – пробормотал Оливер.
– Но это еще не самое поразительное. Этого человека ни разу не видели пьющим что-либо, кроме молока.
– Молока?
– Молока, – подтвердил Эшли. – Вообще-то, завтра утром мне предстоит аудиенция. Если он предложит молоко мне, я, боюсь, завизжу и забьюсь в судорогах.
– Ему нужен юрист?
– Нет-нет. Я навел о нем справки. Политические взгляды его никому не известны. Собственно, – продолжил, состроив значительную мину, Эшли, – вся его жизнь окутана тайной.
– Тут я вам помочь ничем не могу, – сказал Оливер, прочитав во взгляде Эшли мольбу хоть о какой-нибудь информации. – У нас в его деле наличествует только дата рождения.
– А, так вы им тоже занимались?
– Естественно. И знаем о нем столько же, сколько вы. Но разумеется, если нам что-нибудь подвернется…
Оливер решил внушить Эшли уверенность, будто служба разведки в его распоряжении. В конце концов, не исключено, что консерваторам хватит ума когда-нибудь избрать его своим лидером. Им придется, конечно, потратиться на консультанта по созданию имиджа. Не говоря уж о дерматологе. Однако разве Барсон-Гарленд не разведен? Это негоже. Защитник семейных ценностей обязан состоять в счастливом браке. Нет, они всего лишь разъехались, вспомнил Оливер, и так тихо-мирно, что даже пресса в это не полезла. Графская дочь, если память ему не изменяет. Штрих не из самых популистских, не из тех, что позарез нужны нынче партии консерваторов. С другой стороны,
Нет, волна истории заносила на Даунинг-стрит мусор почище Барсон-Гарленда и, несомненно, не раз еще занесет. Если Эшли удастся убедить Саймона Коттера отстегнуть несколько миллионов и бросить их в денежный сундук тори, остановить его уже не удастся.
Оливер улыбнулся самой чарующей и доверительной из своих улыбок:
– Великолепный завтрак, Эшли. Лучшего я не упомню. Нам следовало бы встречаться вот так почаще.
– Возможно… Что у нас сегодня? – Эшли глянул на часы. – Четверг. Как насчет того, чтобы встречаться здесь в первый четверг каждого месяца? Пережевывать сплетни, прокладывать собственный путь по карте вин?
– Замечательная идея.
– Вы позволите мне выдвинуть вашу кандидатуру в члены клуба?
Оливер поднял перед собой обе ладони.
– Не мой уровень, – сказал он. – Совершенно не мой.
И они распрощались – и каждого согревало не только хорошее вино, но и удовлетворение достигнутым.
В камере Джима и Микки Дрейперов зазвучала тема из фильма «Миссия невыполнима». Подушка Микки приглушила ее, и все же она осталась достаточно громкой и назойливой, чтобы отвлечь братьев, смотревших «Побег из Шоушенка» и вовсе не желавших ни на что отвлекаться.
– Хрен с ним, – сказал Джим. – Кто сюда станет звонить в воскресенье вечером? Не подходи.
Проиграв целую минуту, музыка смолкла. Тим Роббинс с друзьями-сокамерниками потягивал пиво на крыше тюрьмы Шоушенк.
– Во повезло ублюдкам, – сказал Джим. – Я бы тоже от пинты не отказался.
– А я бы не отказался от солнышка, – откликнулся Микки.
Вновь зазвучала «Миссия».
– Какого хера?
– Сейчас посмотрю. – Микки подошел к своей койке и сдвинул подушку. – Не показывает. Номер закрыт. Ответить гаду?
Джим приостановил фильм, Микки нажал кнопку мобильника.
– Это мистер Дрейпер?
– Микки Дрейпер. А ты кто?
– Добрый вечер, Микки, – сказал незнакомый мужской голос. – Сожалею, что вынужден оторвать вас от воскресного просмотра. Тим Роббинс сбежит, а начальник тюрьмы покончит с собой. Морган Фримен наконец-то получит условное освобождение и присоединится к Роббинсу в Мексике. Очаровательный фильм. Я решил, вам стоит узнать, чем он закончится, потому что досмотреть его вы, боюсь, не сможете.
– Кто ты, в жопу, такой?
– Доброжелатель, звонящий, чтобы предупредить, что вас с братом с минуты на минуту лишат всех привилегий.
– Чего сделают?
– Вам и Джиму обеспечен совершенно нелепый уровень комфорта и защищенности. Это немного несправедливо, вам не кажется?
– Кто там? – спросил, обернувшись от экрана, Джим.
– Псих какой-то обдолбанный, – ответил Микки. – Говорит, нас лишат привилегий.
– О нет, – сказал голос, – отнюдь не псих. И с учетом того, что я взял на себя такие хлопоты, чтобы заранее предупредить вас, это замечание отдает неблагодарностью. К вам вот-вот нагрянет тюремная стража. Она отберет у вас телевизор, тостер, чайник, радиоприемник, мебель, даже мобильный телефон, по которому мы так мило беседуем. Боюсь, вам опять придется выкарабкиваться наверх с самого дна.