Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Поезд издал длинный гудок, по платформе повалил пар, сияющий зелёным отблеском чар, и все школьники бросились, наконец, прощаться с многочисленными родственниками и забираться в вагоны. Пару раз в их купе заглядывали старшекурсники, кто-то даже предложил им пересесть, но по итогу никто не остался составить им компанию.
Поезд издал гудок вновь — и последние ученики Хогвартса заползли в высокие вагоны. Артур, казалось, уснул, положив голову на руки, сложенные на столе.
В дверь постучали. Тео обернулся. В проеме стоял мальчишка с короткими
— Ребята, — с немного просторечным акцентом. — Можно к вам? Вы же первокурсники, да?
— Да, — несколько удивлённо ответил Тео, скорее на второе, чем на первое, — а что случилось? Где твои вещи?
— Какие-то старшаки выгнали меня из отдельного купе, сказали идти к вам, а вещи доставят какие-то домовики. Меня Дин зовут. Дин Томас.
Дин присел на краешек дивана купе, и поезд в этот же момент тронулся. Краем глаза Тео заметил, как девочка в детской мантии машет рукой уходящему поезду, и узнал её. «Джинни!»
— А вас как зовут?
Отвлекшись, Тео понял, что забыл представиться.
— Теодор Нотт, а это спит мой друг и названный брат, Артур Гэмп.
Тео впервые назвал Артура так, причём сказал он это походя, невзначай. Если этот Томас был бы недружелюбно к ним настроен, он должен был знать, что Артур и Тео не дадут друг друга в обиду. Что-то в мулате было такое, что роднило его с забияками из Лидса, которым Тео был вынужден в другой раз заколдовать ноги в вечный танец, чтобы они отстали от него со своими ножичками.
— А вы откуда будете? — Томас будто бы не замечал, что Тео не очень был настроен на разговор, но продолжал лезть с вопросами. Впрочем, эта отчаянная смелость установить контакт вызвала даже какое-то уважение в глубине души Нотта.
— Мы живём в Актоне, это…
— О! Это же в Лондоне! Я недалеко от туда живу, на станции Норт-Илинг! Я думал, в нашем захолустье, — усмехнулся он, — только индусские рабочие живут, что строят на поле свои башни бизнес-центра.
— Ты знаешь, что строят на холме в Актоне? — против своей же логики заинтересовался Тео. — Это была земля моего рода, но мы, эээ, потеряли её.
— Так бывает, — вздохнул собеседник. — Ба рассказывала, что её дед был вождём в Занзибаре, пока его не свергли британцы. Мы тоже были богатыми… но я никогда бы не думал, — добавил он быстро, будто спеша сказать, — что окажусь волшебником!
— Ты же знаешь, что есть целые волшебные семьи? — спросил Тео.
— Да. Оказывается, у папы брату тоже приходило письмо, но он ещё десять лет назад погиб в крушении поезда.
Тео на ум пришли нехорошие ассоциации. Он вздрогнул.
— А у меня в семье все волшебники. И у Арчи тоже, на много поколений.
Тео пытался сказать это так, чтобы не прозвучало хвастливо, но не преуспел. Впрочем, Дину, кажется, было всё равно.
— Круто! Я-то
Дин засмеялся, и Тео, снова против воли, поддержал его смех. Ощущение волшебства везде вокруг немного пьянило его — если бы он знал, что чувствуют пьяные, он смог бы это описать именно так. Но Тео не знал — и просто немного удивлялся сам себе.
Артур, который, оказывается, слушал их всё это время, тоже затрясся от смеха. Откинувшись на диване, он аж красный от хохота сложил руки на животе.
Наконец, отсмеявшись, они сели нормально и продолжили разговор. Дин не был уверен, куда его отправит Распределяющая шляпа, но из всех факультетов он не хотел бы оказаться на Райвенкло («Ну их, этих задротов») — там, по его мнению, учились заучки. Арчи, напротив, не хотел бы оказаться на Слизерине («Я слышал слишком о многих мерзавцах в Лютном, кто был оттуда»), а сам Тео, подумав, сказал, что вообще не хотел бы попасть на Гриффиндор («Шумно… ну и у меня все на Слизерине учились, какой я гриффиндорец!»).
Родители Дина занимались чем-то не слишком достойным — он, отведя взгляд, сказал, что не очень хочет это обсуждать. Арчи в ответ посетовал, что у него никогда не было шанса даже узнать родителей, ведь они умерли, когда он был совсем маленьким. После их реплик Тео понял, что именно напоминало в Дине юных разбойников из Лидса. Свою догадку он не преминул озвучить.
— Дин, а твои друзья, ну, как оценили твой отъезд?
— Плохо, — Дин вновь отвёл взгляд. — Они решили, что я задрот какой-то. Я очень надеюсь, что нас научат взламывать замки в Хогвартсе, чтобы вернуться в банду летом. Ой, — спохватился он, поняв, что сказал лишнего, — то есть, я не имел в виду…
— А зачем тебе взламывать замки? — с интересом спросил Арчи, не заметивший ничего необычного в словах Томаса. Тот аж опешил.
— Ну… например, вынести из еврейской ювелирки золото, — нашёлся он после секундных раздумий. Мальчики переглянулись, явно от одной и той же мысли. Золото очень любили гоблины, и меняли его на свои галлеоны охотно. Если бы они знали, что у магглов есть целые ювелирки золота, что бы это ни было!
— Не выйдет, — картинно вздохнул Тео. — На ваших палочках стоят чары надзора, никто не может до семнадцати колдовать ими без ведома министерства, а вне школы летом колдовать нельзя.
— Тьфу, — Дин расстроился.
— А у меня, — как ни в чём не бывало продолжил Тео, — палочка не такая. Я смогу взломать замки, — хищно улыбнулся он. — Дружим?
Дин радостно встрепенулся, и трое одиннадцатилетних мальчишек радостно пожали друг другу руки. Как только они хотели было начать обсуждать то, чем заняться у них бы вышло лишь через без малого год… с громким хлопком прямо по центру купе возникла и шлёпнулась о пол большая жаба, начавшая квакать. Дверь в купе была закрыта, поэтому испуганный визг ребят никто не слышал.