Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— И я.
«Друг…»
***
— Мой дом, — скомандовал Тео, шагая в зелёное пламя. Артур шагнул бок-о-бок с ним, ныряя в камин в то же мгновение. Калейдоскоп образов чужих каминов пролетел мимо них, держащихся за руки мальчишек, и окончился пустынным, тёмным залом Нотт-холла.
Теодор устоял бы на ногах, но Гэмп явно никогда не путешествовал камином до этого дня, и вылетел оттуда кубарем, дернув Нотта за собой. Вместе они рухнули на пол с жутким грохотом, но никто и через секунды, и через минуты не вышел к ним навстречу, чтобы отчитать.
Тяжело дыша, мальчики поднялись с пола. Оба разбили колени и локти,
Живот предательски урчал — но не приходилось и думать о том, чтобы чем-то полакомиться сейчас. Тео хорошо помнил, как пообедал последними остатками еды, которую он же и своровал, наступив на горло собственной чести, из маггловского магазина. Шоколадные батончики оказались его слабостью — и слабостью продавцов, не замечавших, как он прячет их с помощью магии в подоле футболки.
Тео помог Артуру подняться на второй этаж и, не представляя, что с ним делать, показал, как пользоваться уборной.
Через час день, наконец, закончился, и оба усталых мальчика заснули спина к спине.
***
21 июля 1991 года. Нотт-холл, Актон, пригород Лондона.
Утро Теодора Нотта началось сумбурно.
Вернее, не так.
За прошедший год Артур Гэмп стал полноправным обитателем Нотт-холла.
Мальчики поработали сообща и обустроили отдельные кровати в комнате Теодора, а вступивший в права наследования Артур получил на руки целых тридцать галеонов, оставшихся после похищений Пожирателями смерти. Когда в кои-то веки трезвый Магнус Нотт узнал, кто именно живёт на правах друга наследника в их доме, он махнул рукой, трясущимися руками, если быть точным, добавив отдельно сыну, что недолог момент, когда все решения он будет принимать сам.
Конечно, Теодор расстроился словам отца, однако… смотря правде в глаза, он знал, что во всех их бедах виноват был именно Магнус и его решения.
Стоило разобраться бы и тогда, когда он принимал на руку Метку Тёмного лорда, обрекая себя вслед за покойным отцом, дедом Теодора, на долгие годы несчастий. Стоило разобраться и тогда, когда Малфой полуправдой пытался заманить Ноттов в вассалы, а, не преуспев, разорил Магнуса до последних кнатов. Теодор не хотел признаваться, но он перестал скучать по детству, когда у него было всего больше, чем сейчас, и грезил лишь будущим — поступлением в Хогвартс.
Теодор даже понял для себя, чего именно он хочет — стать политиком. Чтобы прекратить вражду в магическом мире, заняв пост министра, чтобы избавить Британию от вампиров, и чтобы такие, как Артур, никогда не страдали в преступных компаниях.
Но всё это было делом далёким. Он даже не знал, чего именно он хочет от политики, и как это делается — и, в целом, не до этого ему и было.
Тео и Арчи положили все деньги, что им удалось добыть — порядка полусотни галлеонов, — в отдельный личный сейф в Гринготтсе. День содержания сейфа стоил у гоблинов один кнат, что для нищеты было крайне расточительно, но такая сумма — меньше галлеона в год — была для них вполне приемлема. Гоблины только в этом году открыли такую программу, рассчитывая привлечь деньги полукровок и магглорождённых, о чём, не таясь, рассказывали в рекламных проспектах. В целом, сейчас это был солидный капитал, который они рассчитывали потратить на покупки к школе.
Загвоздка была одна.
Школа
О том, что вокруг школы и стоимости обучения в ней существует какой-то скандал, они узнали случайно, подслушав в кафе Флориана Фортескью (дальнего родственника Гэмпов, о чём свидетельствовало панно семейного древа хозяина кафе, видимо, не убранное со времён, когда во всех подозревали полукровок) разговор двух потрясённых какими-то новостями кумушек.
— …писали, что не будут поднимать цены до конца века!
— Моя матушка, благо, отучилась на Хаффлпаффе в счёт средств, оплаченных ещё её дедом, но мне уже это не светило, а теперь вот за Энни придётся и вовсе платить такие деньги!
Переглянувшись, оба ринулись за свежим «Пророком», и обнаружили там пространную статью за авторством Э. Смаджли на тему того, как сильно Министерство подняло стоимость обучения в Хогвартсе. Приводились цифры, что год обучения, стоивший 80 галлеонов, резко стал стоить 100 галлеонов, что делало обучение крайне дорогим для обычных волшебников. При этом, как отмечал журналист, директор Дамблдор в своём комментарии в Артиуме Министерства отметил, что стоимость обучения устанавливает не Школа, а Министерство, а для магглорождённых волшебников согласно Указу министра № 184-эпсилон-дзета от января 1896 года Хогвартс был бесплатным.
Теодор был возмущён тогда сверх меры — почему же одним это было бесплатно, тогда как другие, как они с Артуром, лишались такой возможности?
Впрочем, как оказалось в разъяснениях уже в следующем номере, который им принесла сова по подписке, репортёр допустил фактическую ошибку — в начале века, в преддверии мировых войн, была распространена мода волшебников на оплату квот для потомков, и аристократия в большинстве своём не пострадала от такого повышения цен.
Оставалось лишь понять, нужно ли было им с Арчи срочно искать деньги и заниматься поиском… «благодетелей», или же их предки заботливо оплатили Хогвартс и Нотту, и Гэмпу.
Так вот, утро в Нотт-холле началось сумбурно.
Беспокойно ухала сова в мансарде, будто бы призывая к чему-то. Проснувшийся Тео нащупал палочку и только тогда выдохнул. Под утро ему вновь снились кошмары, в которых человека едва старше его самого атакует и убивает вампир, превращающийся в дементора.
Теодор поднялся и сел на кровати, когда Арчи буквально подпрыгнул с бешенным криком. Разомкнув глаза, он заозирался по сторонам.
— Кошмары?
— Кошмары, — согласился друг, утерев пот со лба.
Кошмары не оставляли их большую часть минувшего года. В своём письме на рождество тётке Тео даже спросил, нет ли средств от кошмаров — она в ответ на его день рождения отдарилась набором зелий «Сна без сновидений», который помогал месяц — потом зелье не то ослабло, не то оба мальчишки привыкли, но кошмары вернулись.
Ежедневные замеры плесени в подвале показывали, что она уже заняла все старые камни и перебиралась на камни новые. Книг, чтобы свериться с ними на этот счёт, разумеется, не было, но в общественной библиотеке Хогсмида, куда их отправила с такими вопросами молодая консультантка «Всех Книг Мёрков», возможно, были. Вообще расчёт Нотта строился на том, что «Все Книги» были букинистической лавкой, куда можно было сдать старые книги и приобрести сданные другими магами фолианты, но продавать что-либо им там отказались. Даже за деньги.