Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
Вдруг послышались шаги.
— Ого-го! — неприятным голосом воскликнул один из близнецов Уизли. Повернув голову, Теодор увидел, как второй близнец убирает с хитрым прищуром в карман какую-то бумажку. — Ты видишь, братец мой, то же, что вижу я?
— Конечно, братец! Это же…
— Злобный слизень…
— Который напал на нашего…
— Растеряху Невилла!
— Что?! — Теодор опешил вновь, поднимаясь на ноги. Палочка в руке испустила искры. — Я ни на кого не нападал!
— Невилл? Что скажешь? Нам…
— …проучить этого слизеринца?
— Н-нет, — воскликнул
— А что тогда случилось?
— Почему мы видим этого слизня…
— Который трется вокруг нашего обожаемого Терри…
— А теперь вдруг оказывается здесь с тобой, Невилл Лонгботтом!
Имя мальчика они произнесли хором, так, будто бы подражали кому-то, кого Теодор не знал. Лонгботтом побледнел.
— Он здесь лежал околдованный! — воскликнул Нотт. — Я не знаю, кто его заколдовал — я лишь нашёл его и снял заклятье!
— Д-да, — кивнул Невилл. — Всё так.
— Околдованный? — близнецы переглянулись, и в пару движений оказались совсем рядом с мальчиками, подхватив тут же Невилла под руки. — Тогда пойдём в больничное крыло, Невилл! Если это кто-то из слизеринцев… хорошо, что Дамблдора сегодня нет в замке, и мы можем сами справиться с обидчиками!
Тео смотрел им вслед, крайне ошарашенный тем, что произошло. Тряхнув головой, он достал часы и с неудовольствием отметил, что теперь не успевает вернуться до отбоя в спальню — и пожертвовал возможностью посмотреть на Хогвартс, побежав вниз.
А на утро экзамен по ЗоТИ отменили.
Глава 11
Если бы Теодора спросили, почему именно Малфой едва не сошёл с ума утром в день экзамена по ЗоТИ, он бы развёл руками, потому как идей у него совершенно не было. Равно не было в этот день на завтраке — Поттера, Уизли и Грейнджер (но не Лонгботтома), на обеде — Поттера и Уизли, а на ужине — только Поттера.
Забини хитро предположил, что между этим есть какая-то связь, и тут же сбежал за спину Теодору. Итальянец не мог удержаться от того, чтобы не шутить над такой удачной жертвой, как Драко Малфой, но год научил его, что ждать смеха на его шутки было бы неправильно, ведь Малфоя все уважают или «уважают», но не смеются.
И тем не менее. Старшекурсники сдавали прорицания и рунологию, а младшекурсники и выпускники провели остаток дня в бесконечных шалостях, сидя на свежем воздухе по всему берегу озера и опушке леса.
Дин увлёк их троих разговором на тему будущего «дела» — ребята уже договорились, что встретятся у Нотта для детального обсуждения. При этом Энни Перкс, фыркнув, услышав (подслушав) краем уха их обсуждение, тут же подошла и всучила Артуру, к которому она явно была неравнодушна, брошюру «Памятка магглорождённым волшебникам: чего нельзя делать вне магических резерваций. Одобрено Министерством магии, 1990».
Полистав книжку, парни пришли к одному и тому же выводу: слишком сильно магию использовать было нельзя. Дин предложил взять палочку Нотта на «дело» и не тревожить «чистокровного наследника», на что получил возмущённую отповедь сразу от троих — ведь
— Наверняка можно найти палочку в Хогвартсе! — воскликнул Дин. — Здесь, я ну просто уверен, куча дураков теряли свои палочки. Вон, той же Макдугал даже специально новую палочку привезли братья, ты, Арчи, сам рассказывал.
— Интересно, их Филч же находит? — задумчиво протянул Забини. — Он же сквиб, что он делает с этими палочками?
На этот вопрос ни у кого ответа не было, и все переключились на обсуждение потенциальных применений палочек сквибами.
***
Последняя ночь перед летними каникулами началась с того, что Блейз вытащил стянутую откуда-то полупустую бутылку вина, которую предложил выпить в общей компании. Малфой оставался в гостиной, но без Винсента и Грегори — старшекурсники намекнули ему, что в такой компании он, мелкий, ни на дюйм по сравнению с вассалами за год не выросший, смотрится смешно.
На удивление, вино было вкусным, и этот вкус, многогранный, полный запахов полевых цветов из самого детства, полный аромата кедровой аллеи, где Тео никогда не был, пахнущий шерстью единорога и лёгким солёным бризом, был так же полон магии. Магии!
Ночь, словом, прошла великолепно. Кто-то шутил, кто-то смеялся, а Тео блаженствовал и смаковал каждую каплю божественного нектара — и сам не заметил, как заснул.
Утро оказалось полной противоположностью ночи. Проснувшись, Тео ощутил во рту вкус гиппогрифьего дерьма, выпотрошенных кишок, которые почему-то в него кто-то засунул. Едва сдерживаясь, чтобы не опорожнить желудок, он нащупал палочку и, поднявшись в исподнем, побежал к зеркалу. Там, в кабинке, уже кто-то из соседей прочищал себя, что тоже не добавило стойкости Нотту — но он всё же успел.
Косметические чары Тео знал и применял уже год, тренируясь и на себе, и на Артуре, но в таком состоянии у него с первого раза не вышло выписать правильную руну кончиком палочки, чтобы очистить рот от последствий распития — пальцы дрожали.
Вернув себе дееспособное состояние, Тео начал готовиться к завтраку — часы показывали, что до торжественного, завершающего учебный год, мероприятия оставалось меньше получаса. Некстати вспомнилось, что Слизерин выиграл кубок факультетов, исходя из набранных (и не потерянных) баллов, чему старосты были очень рады. Сам Тео едва ли не на полсотни баллов из тысячи в этом поучаствовал, но смысла в таких коллективных успехов, на его взгляд, было немного — тот же Крэбб, например, потратил куда больше, чем в сумме набрал Нотт.
Наконец, вместе с остальными слизеринцами, он разместился за факультетским столом. Иерархия рассадки за каждым столом была весьма интересным предметом для изучения — так, слизеринцы сидели соразмерно своим курсам обучения. Ближе всего к преподавательскому столу сидели выпускники, первые среди них — старосты, которые стремились подчеркнуть свою аристократичность, происхождение, или хотя бы амбиции. При этом, конечно же, безродные чистокровные или редкие полукровки отсаживались как можно дальше в рамках одной группы курса.