Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Это на заседаниях клуба рассказывали всё на протяжении нескольких месяцев члены команды Нотта. Их было восьмеро — а если взять только третьекурсников, то и вовсе семеро, прямо как членов команды в квиддиче. Это показалось смешным Буту, и он называл заседания клуба заговорщически «встреча команды». Безобидная игра слов привела к тому, что на Тео стали оборачиваться фанаты квиддича. Кто-то пустил слух, что он решил собрать Сборную Хогвартса, и несколько дней к нему лезли разные энтузиасты, не прошедшие в команды факультетов.

Хиггс,

второй год подряд оставшийся без места ловца, поймал Тео в библиотеке.

— Нотт, скажи, что это правда, что ты собираешь команду, и тебе нужен ловец.

Мальчики были уже одного роста, несмотря на то что Хиггс был пятикурсником. Пожалуй, со всего своего курса он был самым… мелким, как Поттер на первом, из-за чего и был достаточно хорошим ловцом.

— Пости, Хиггс, но я вынужден тебя разочаровать, — усмехнулся Нотт, но Терри не отпустил его.

— И всё же. Как попасть в вашу банду? Я интересуюсь за себя, если что.

— Банду? Чем, ты думаешь, мы занимаемся?

— Не знаю. Я интересовался. По совету Монтегю. Какой-то клуб, членом которого можно стать только заручившись половиной членов.

— Терри, у тебя в голове слишком много членов, — подобрался к ним незаметно бывший приятель Хиггса, Оливер Кэрроу, наследник богатой семьи оловодобытчиков. Хиггс опустил глаза и покраснел. Тео бросилась в глаза их разница в росте — пятикурсники различались едва ли не в голову ростом. — Чего пристал к мистеру Нотту? У него любовный интерес к мисс Уизли, это ведь всем известно.

Теренс сбросил его руку и, по-прежнему пунцовый, направился к выходу из библиотеки.

— Грубо как-то вы с ним, — заметил Нотт Оливеру.

— Ты просто не в курсе, какие картинки у него в чемодане были, — усмехнулся Кэрроу, извлекая со стеллажа книгу.

Пожав плечами, Тео отправился по своим делам.

С Хиггсом ему всё же пришлось говорить вновь.

— Скажи, хотя бы, кто ещё в этом вашем клубе, — практически умоляя, просил его бывший ловец. — Я ведь абсолютно искренне хочу в вашу компанию! Моя репутация уничтожена, моей карьере уже сейчас пришёл конец, ведь ловец без опыта никому не нужен, а Малфой никуда не денется, пусть даже он вовсе не будет летать, а у меня в следующем году в школу пойдёт сестра! Нотт, пожалуйста!

Теодор, всё это время шедший из совятни, где столкнулся с Хиггсом, остановился и посмотрел ему в глаза. Тяжело вздохнул. Облокотился на подоконник.

— Рассказывай. Что случилось-то? Честно скажу тебе, — поднял он палец, прежде чем Теренс начал говорить, — я не в курсе сплетен и того, что происходит на других курсах. Мне не очень интересны чужие дрязги. Может, я и неправильный слизеринец, но при этом мне хочется как-то тебе помочь. Не потому, что я тебя как-то отмечаю… пока что. Но потому, что мне совершенно не импонирует Малфой и его способы… ведения дел.

Терри просиял.

— Дело в том, — торопливо начал он, — что меня подставили.

Кто-то подкинул ко мне в вещи картинки с голыми парнями, причём подобрал точно типажи моих сокурсников. Я не знаю, правда, кто это сделал, мне искренне эта тема не интересна, но теперь мои бывшие друзья сторонятся меня. Грэхэм сказал, что я идиот, раз притащил это в Хогвартс, и даже в душ меня теперь пускают лишь последним. Мне очень тяжело… а ещё они, Оливер и Грэхэм, постоянно шутят над этим. Вся школа в курсе, все эти взгляды.

Пока Хиггс продолжал описывать свои злоключения, Теодор качал головой. Как быстро прошла слава — на своём втором курсе Терри обыграл самого Чарли Уизли в его последнем матче, из-за чего тот в итоге не пошёл в квиддичисты. Некстати вспомнилось, что среди его родни по матери, с которыми он и не знался в общем-то, были игроки профессиональных команд.

— И самое плохое, — продолжал изливать душу Хиггс, — что у меня теперь нет другого выбора, как идти в сторону аврората! Ну сам посуди, какой из меня аврор! Я к тому же слизеринец… но наша семья небогата, и я хотел после СОВ пойти в квиддич, чтобы принести пользу. Но теперь… — он махнул рукой и достал платок, в который шумно высморкался.

— А какую выгоду ты видишь для себя в том, чтобы войти в моё окружение? — задал, наконец, главный вопрос Теодор.

— В каком смысле? — Хиггс аж опешил. — Ты ведь Теодор Нотт. Все знают, что тебе за что-то насыпали сотню баллов прошлым рождеством, а после прекратились нападения, порочившие имя Слизерина. Все чествовали Поттера, но он точно ни при чём, кроме того, чтобы влезть в нашу гостиную, поэтому уже в мае всем, кто думает, всё было понятно.

Теодор озадачено покачал головой.

— Так и что с того?

— Твои успехи комментируют преподаватели. Локхарт весной рассказывал нам вместо половины занятий, как гениально третьекурсники натолкнули его на научные мысль во время отработок — а отрабатывали у него по журналам декана только Поттер, Гойл и ты. Опять! Твои политические амбиции — твой друг Гэмп завербовал половину барсуков уже голосовать за права сквибов и почитание магии, которые войдут в твою политическую программу.

Нотт не удержался от того, чтобы прикрыть глаза рукой.

— Это что, серьёзно ты сейчас?

— Нотт! Конечно серьёзно. Монтегю посмеивается над тем, что ты привечаешь грязнокровок, но он уже иногда отпускает в твою сторону колкости. А это значит, что он опасается твоей фигуры! Уизли, опять же, не задирают тебя, и даже, — он понизил голос, — атакуют своей дрянью тех, кто порочит твоё имя среди их сокурсников. Ведь их единственная сестра…

Теодор даже не ожидал всё это услышать.

— И ты хочешь примкнуть ко мне сейчас, чтобы что?

— Остаться на два года в Хогвартсе и выпуститься, когда твоё имя будет иметь вес во внешних кругах. Видишь, это слизеринский подход — но я честен с тобой!