Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Конечно, никто ведь из магов-исследователей, оставляющих записки потомкам, не делится результатами с общественностью… мы, например, всегда стремились обуздать стихию огня.
— Гермиона до сих пор приводит в пример этим болванам твоё заклинание.
— Гермиона? Ну-ну, Арчи. Откуда бы Грейнджер вообще знала…
— Маккошка.
— Грубо.
Мальчишки умолкли и продолжили таращиться на закат. Через несколько минут стемнело.
— Тео, пойдём, что ли? — Артур потянулся и зевнул. — Чего стоять тут? Можно же уже собираться.
—
Оба поняли намёки друг друга и наскоро попрощались. Через полчаса Нотт был на вершине башни.
Небо было затянуто облаками. Несмотря на это, Тео перед внутренним взором всё ещё видел звёзды от давнишнего экзамена. Ему подумалось, что если самые сложные светлые и тёмные чары особенно зависимы от небесных тел, то и погода может повлиять на то, насколько просто их наколдовать. «Интересно, как они влияют на Патронус?»
Тео достал палочку.
Глубоко вздохнул.
Вспомнил встречу с Джинни.
— Экспекто Патронум!
Дымок, вырвавшийся из палочки, был таким же густым, как и накануне, и всё так же не принимал форму.
Задул ветер, и облака пришли в движение.
Теодор попытался наколдовать ещё несколько раз, но не преуспел. Устав, он подошёл к парапету и прислонился руками к массивным камням ограды башенной кромки.
— Говорят, что с башни упало много дураков, — прошептал он себе под нос, заглядывая вниз. — Страшно же… дураки. Явно гриффиндорцы.
Тео рассмеялся сам себе, распластавшись на ограде. Постепенно темнело.
Выступила из-за облаков, сдутых прохладным ветром, Луна. Тео перевернулся на спину. Ему подумалось, что отец должен быть сильно занят — единственное письмо, что он прислал за всю весну, было посвящено его, Тео, дню рождения. «Сынок, я расплатился за долги. Это мой подарок», — гласило оно.
Теодор вдруг вспомнил, что Малфой вновь усилил попытки набиться к нему в друзья после дня рождения. Может, отец расплатился с долгом Люциусу, отцу Драко?
Луна светила в лицо Теодору. Он лениво проверил часы. На них было восемь тридцать пополудни. Отбой должен был наступить через полчаса, стоило уже идти в гостиную… Вдруг где-то снизу раздался волчий вой и рык. Луна блистала особенно ярко, и Нотт подскочил.
— О, нет! — воскликнул он. Какие-то люди там, снизу, оказались бок-о-бок с огромным волком! — Только не Люпин! Нет!
Теодор сжал палочку, которую так и не выпускал из рук, накладывая на себя согревающие чары. Со страхом в душе он наблюдал за тем, как какой-то маг исчез, оставив после себя собаку («Фамилиар?!»), что кинулась на волка.
Теодор взял себя в руки. Нужно было бежать вниз, искать декана или кого-то ещё, но он не мог оторвать взгляда от завораживающей картины звериной жестокой схватки. Где-то завыл ещё один волк. («Это не Люпин!» — отлегло у него). Звери удалились в сторону Запретного леса, над которым кружились в своём медленном, ужасающем
Прошло ещё несколько минут. Никто из преподавателей или студентов не пришёл на помощь тем, кто снизу остался на лужайке перед главным входом. Теодор помедлил и вздохнул ещё раз. По его телу прошла дрожь. Кто, кроме гриффиндорцев, мог бы полезть в пасть к оборотню? Никто! Значит, это были именно они! Наверняка это был Поттер — но что, если это Невилл и Дин полезли туда, куда не следует?!
А если это был Криви?!
А ЕСЛИ ЭТО БЫЛА ДЖИННИ ВМЕСТЕ С НИМИ?!
Теодор едва удержался. Ему захотелось кричать! Он со страхом уставился на фигурки на лужайке между замком и страшным деревом. Уняв дрожь в руках, Теодор взмахнул палочкой, вычертив рунный рисунок.
— Экспекто! Патронум! — возвопил он. Не хорошие воспоминания двигали им. Желание спасти человека — вот, что билось, как гонг, в его голове.
Из кончика его палочки вылетела стремительно и ярко какая-то птица. Вспомнив, как Патронус пришёл к Малфою, Тео закричал.
— Профессор Макгонагалл! Скорее! На гриффиндорцев напал волк!
На этот раз у него не было возможности увидеть серебристое сияние. Патронус, был он, или лишь почудился, исчез, и слезящимися глазами Нотт, от упадка сил распластавшийся вновь на камнях ограды, наблюдал за тем, как из замка выбегают преподаватели, тут же принимают меры. Вскоре их унесли — но вот в гуще леса засветилось сияние, яркое, мощное, но слабое, чтобы отпугнуть огромный хоровод дементоров.
Тео, не до конца понимая, что он делает, поднялся вновь на ноги, оттолкнувшись от камней на верхушке Астрономической башни — и снова едва не рухнув обратно.
Его глаза слезились. Ноги не могли выдержать груз тела, а голова кружилась так, как не кружилась в маггловском Сити Лондона, где шпили стеклянных башен устремлялись в небеса и пронзали их. И всё же Теодор Магнус Нотт встал на ноги.
С берега озера кто-то колдовал. Тео ничего не видел чётко, но видел прекрасное серебристое сияние, которым светилась чужая магия, несущаяся вперёд и распугивающая тварей, как таран, как паровоз Хогвартса перед ветками деревьев. Эта чужая магия, не иначе директора Дамблдора, придала ему сил. Кто-то боролся с вампирскими отродьями там, в лесу, и Тео хотел им помочь.
— Эээ…кх-кх, — он зашёлся надсадным кашлем. Патронус скрылся среди деревьев и вспыхнул там, в лесу, постепенно угасая. — Экспекто! Патронум!
Это лишило его последних сил. Озаряемый светом магической твари, он рухнул вниз, на уже совсем холодные камни. Без чувств.
Глава 34
Первым, что Теодор почувствовал, была смертельная тяжесть во всём теле. Его ноги и руки ощущались тяжёлыми, каменными, деревянными.
«Я что, как Колин, попал в ловушку Наследника?» — промелькнула у него в голове мысль. Но нет.