Теория и практика магического права
Шрифт:
– Да! – обрадовалась я. – Свидетели. В прошлом заседании я просила вызвать их и допросить.
– Ладно, зовите, - разрешил судья, вздохнув.
Вдовствующая баронесса де Моруа ступала лебедушкой: плавно, царственно и чуточку высокомерно. Присягу свидетеля она подписывала, недовольно кривя губы, а назвалась с явной гордостью.
– Я из тех самых де Моруа, - сообщила она надменно, - мой предок был оруженосцем самого короля Фридриха!
И взглянула гордо. Мол, съели?
– Рад за вас, но
– Я его Мать! – произнесла она.
Именно так, с большой буквы.
– И? – поторопил судья.
– Я была против, чтобы мой Тошечка женился на этой... этой вертихвостке!
«Тошечка» густо покраснел и уставился в пол, избегая взгляда супруги.
– Я знала. Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! – повысила голос вдовствующая баронесса.
– Мама, - слабо возразил красный как помидор рыцарь.
– Молчи, сын! – величественно заявила она.
– Эта девка опозорила наш род! Она совратила моих бедных, наивных мальчиков!
– Мальчиков? – переспросил судья странным тоном. – Говорите поточнее, свидетель!
– Моих сыновей, - объяснила она, поправляя кружевные манжеты, и снова поджала чуть подрисованные бледно-сиреневой помадой губы. В исходящем от призрака мертвенном свете они казались синеватыми, как у утопленницы. – Моих мальчиков! Тошечку и Дрюшечку!
Судья бросил на «Тошечку» насмешливо-сочувственный взгляд и уточнил:
– И сколько лет вашим... хм, сыновьям?
– По двадцать семь, - сообщила она охотно. – Мои сыновья – близнецы. Дрюшечка родился всего на час раньше.
– Понятно, - судья хмыкнул. – Итак, вы сами были свидетельницей... совращения?
– Да! – гордо выпрямилась баронесса. – Я собственными глазами видела это! Эта девка лежала на моем Дрюшечке!
– Где именно это происходило? – поинтересовался судья.
Он не давал мне возможности вмешаться в допрос.
Настоящий бобер – зубами вгрызся!
– В картинной галерее, – сообщила она скорбно. – Перед ликами наших предков! Тошечка, ну как, как ты мог?! Привести в наш дом эту!..
Тошечка набычился и наконец нашел в себе силы возразить:
– Я люблю ее, мама! В конце концов, меня долго не было, Адель скучала и...
– Ты ее оправдываешь?! – вскричала баронесса, но ее перебила госпожа де Моруа.
– Антуан, - спросила она недоверчиво, - ты что, поверил в эту чушь?!
– Мама ведь сама видела, - буркнул он, не глядя на нее. – И старый Лэнсом...
Она молча отвесила ему пощечину и вышла из зала. Только дверь хлопнула так, что с потолка свалился целый пласт штукатурки. К счастью, никого не задело, разве что фамилиара слегка припорошило известкой. Но он продолжил безмятежно
– Вот, – довольно произнесла вдовствующая баронесса. – Так ей и надо, этой дешевке!
Ой, дура...
– Мама! – не обманув моих ожиданий, заорал де Моруа. – Как ты можешь? Адель – моя жена!
– Пока... – многозначительно заметила она.
– Мама! Мы уезжаем из замка! Немедленно!
И рванулся к выходу. Я едва успела схватить его за рукав.
– Господин де Моруа! – горячо взмолилась я. – Пожалуйста, сядьте. Нельзя самовольно покидать судебное заседание.
– К черту! – он вырвал руку. – Пусть! Адель, я должен идти за ней!
– Слизняк! – отрезала «любящая мамаша». – Совсем как твой покойный папочка.
– Поговорим позже, - пообещал он ей, не оборачиваясь, и на месте баронессы к моменту разговора я предпочла бы хорошенько подготовиться. Например, надеть полный доспех из коллекции доблестных предков.
– Постойте, господин де Моруа, - голос судьи был мягок. – Еще пять минут, и мы закончим.
– Ладно, - неохотно согласился истец и вернулся на свое место.
Губы судьи Боброва дрогнули. Кажется, представление ему понравилось. Еще бы, не каждый день получается так развеять скуку посмертного существования!
– Итак, свидетель, вы лично видели половой акт между вашим сыном... хм, первым сыном и женой второго сына? И помните, вы под присягой!
– Н-н-нет, - вдруг выдавила вдовствующая баронесса, и я чуть не упала со стула. Они что, специально это делают?!
Предупреждал ведь Нюр не доверять никому! Надо было заранее расспросить баронессу.
И как только у госпожи Громовой получалось спокойно на все реагировать? Закалка, наверное.
– Так почему вы решили, что ваша невестка изменила мужу? – рявкнул судья, заставив меня сжаться от неожиданности. – Они были раздеты?
– Это было видно! – упрямо возразила вдовствующая баронесса. – Она на нем лежала, и...
Я тоскливо вздохнула.
– Может, она просто поскользнулась? – вдруг подала голос ведьма. – Сбила его с ног и упала сверху.
– Что за чушь! – благородная дама презрительно поджала губы.
– Свидетель, господин Лэнсом видел то же самое? – вмешался судья. И, после неохотного кивка баронессы сообщил: - Вопросов больше нет.
Она неохотно покинула свидетельское место.
– Представитель истца, встаньте! – потребовал Бобров, глядя на меня из-под кустистых бровей. – Вы же понимаете, что факт измены не доказан?
У меня екнуло сердце. Проиграть первое же дело!
– Ваша честь, артефакт должен предотвращать саму возможность измены! – упрямо возразила я. – То, что посторонний мужчина мог прикоснуться к жене моего доверителя, означает...