Теория и практика магического права
Шрифт:
– А у тебя нет выбора, - хмыкнул карлик. – Ты – всего-то юрист второй категории и помощник Громовой. Так что договариваться, девочка, я должен не с тобой.
Ужасно хотелось ответить что-то резкое.
Но я сдержалась, памятуя уроки куратора: сложила руки на груди и улыбнулась.
– На вашем месте я бы не торопилась с такими заявлениями, - заметила я спокойно. – Госпожа Громова оставила мне доверенность на дом и практику. Так что договариваться вы должны
Карлик даже распахнул глаза... и вдруг широко улыбнулся.
– Браво, девочка! – он поднял большой палец. – Вот теперь я вижу, что Белла не сглупила. Ты не растерялась, молодец. Значит, сработаемся.
Убрал трубку, спрыгнул на пол и легко поклонился, прижав к груди искалеченную руку.
– Меня зовут Нюр, сын Бавура, сына Фундина. Счастлив познакомиться с тобой, иномирянка.
Так меня называли редко, чаще доводилось слышать презрительное «попаданка».
Что оставалось делать? Встать и представиться в ответ:
– Я – Алевтина Звонарёва. Рада знакомству.
Карлик ухмыльнулся, понимая, что это всего лишь дань вежливости.
Обмен любезностями прервал стук в дверь. Принесли почту – магограмму, заказное письмо, несколько рекламных буклетов и парочку газет.
Первым делом я схватилась за магограмму.
«Надеюсь, Нюр понравился. Удачи! Громова»
Я отложила весточку от куратора с некоторой досадой.
Цверг мне совсем не понравился, но что делать? В одном госпожа Громова права: сама я не смогу. И отказываться от ее щедрого предложения тоже глупо.
Так что придется как-то уживаться...
Я вздохнула. Сколько раз мне уже пришлось «уживаться» за последние два года!
На заказном письме красовался штемпель суда. Из конверта выпала повестка.
Я пробежала ее глазами. Так, гражданское дело де Моруа, судья Бобров, завтра в двадцать три тридцать...
Во сколько?! Перечитала еще раз. Все верно: в половине двенадцатого ночи.
– Что там?
Хрипловатый голос цверга за спиной заставил меня подскочить.
Я обернулась и от неожиданности сказала чистую правду:
– Повестка в суд. Но почему-то заседание ночью!
Нюр стоял в нескольких шагах от меня – там, куда почти не попадал дневной свет.
Совсем забыла, цверги же не любят солнца.
– А, Бобров, наверное? – равнодушно спросил Нюр, вновь берясь за трубку.
Такая странная штука – темно-красная, с филигранно вырезанным черепом... Брр.
– Да, - кивнула я, ошарашенная его догадливостью. – А откуда вы знаете?
– Так он же уникум. Неужели не сталкивалась?
– Он призрак, - объяснил цверг, затягиваясь.
– Судья-призрак?! – не поверила я.
– Призрак судьи! – поправил Нюр и наставительно поднял палец. – Это разные вещи. Бобров был судьей лет сорок и даже умер в заседании, представляешь? Сердце.
Меня передернуло. Бедняга! Да и другие участники того процесса тоже. Наверное, мало приятного, когда кто-то умирает у тебя на глазах. Или они наоборот позлорадствовали?
– Такой зверь был! Прямо вгрызался в любое дело. – Продолжил карлик, выпуская клубы ароматного дыма. – Настоящий Бобер!
– И что дальше?
– поинтересовалась я, кашлянув.
Вроде бы приятный запах (даже неожиданно!), а все равно голова кругом и в горле першит.
– Стал призраком, - пожал плечами цверг. – Он очень просил председателя оставить его на любимой работе. Тот согласился. Где еще найдешь такого трудоголика? Вот и судействует дальше.
– Ясно, - откашлявшись, выдавила я уныло.
Мое первое дело оказалось не просто неприятным. Оно еще и попало к сумасшедшему судье! А как иначе назвать психа, который согласится «вариться» в этом даже после смерти?
– Ладно, не дрейфь! – изрек Нюр с легкой насмешкой. – Справишься, куда ты денешься?
Деваться и правда было некуда.
– Так что, работаем? – осведомился карлик серьезно.
– Да! – я кивнула, остро скучая по госпоже Громовой и Стэну.
Может, им так и лучше, а вот мне точно нет.
Хоть это и эгоистично.
– Тогда пойдем разбираться с делами! – жизнерадостно предложил Нюр.
– Пойдем, - согласилась я уныло и поплелась за ним...
***
Следующим утром Блади потащила меня гулять по городу.
Мы бродили по уже наизусть вызубренным улочкам и скверам, и я вдруг поняла, что в глубине души давно смирилась, что никогда не вернусь домой. Обзавелась друзьями, коллегами, кучей всяких мелочей. Вросла в этот мир и пустила корни...
Меня переполняла странная светлая грусть. Сколько всего ушло безвозвратно, и еще очень многое изменится в ближайшие дни.
Больше не будет в моей жизни чаепитий на кухне со Стэном, и строгого голоса госпожи Громовой, и привычных лиц сокурсников. Кое-кто из них останется, конечно, но далеко не все.
На носу диплом и свадьба, а я слабо представляла себя замужней женщиной. Даже если это чистая формальность.
Моя жизнь снова поменялась, и опять нужно к этому привыкать...