Теория Игры

Земляной Андрей Борисович

В этом СССР угоны вообще случались редко. Зачем, если существовала возможность выехать из страны вполне официально. Но некоторые всё же пытались, особенно если имелись наличные деньги, не внесённые в декларацию.

Аня щебетала не прерываясь, рассказывая о своих приключениях, когда Никита, зажав в руке носовой платок, вытер пот со лба и потянулся, держа платок в левой руке, что означало «тревога».

Буквально через тридцать секунд к ним подошёл капитан Вадим Никонов, с большим чемоданом в руке и сумкой через плечо.

— Молодые люди, не занято? — Он ткнул пальцем на кресло, где лежала сумка Ани, и Никита тут же убрал её, давая место для офицера.

— А я тут смотрю, народ прям весь собрался

на отдых, негромко произнёс капитан, не глядя на Никиту, и замолчал.

— Третий ряд от касс, полный мужчина в сером мятом костюме и портфелем в руках. Мужчина в чёрных брюках, коричневых сандалиях и кофейной рубахе, стоящий у газетного киоска, и мужчина сидящий в пятом от касс ряду, в таких же чёрных брюках и белой рубашке, с закатанными рукавами. Все трое знают друг друга, но не общаются. Портфель у мужчины тяжёлый и неудобный, но он его даже не поставит на пол. Так и держит на коленях обняв двумя руками. На всех зоновские наколки. Возможно взрывное устройство в портфеле.

— Принял. — Негромко ответил Вадим куда-то в пустоту, и обернулся к Никите. — А вы молодой человек, не присмотрите за моими вещами? Я хоть лимонадика глотну, да умоюсь холодной водой. А то эта жара меня похоже доконает.

Естественно, что кроме двух сопровождавших, в зале было достаточно офицеров КГБ и сотрудников милиции, так что захват прошёл мгновенно и почти беззвучно. Пассажир проходивший мимо мужчины с портфелем неловко запнулся, чуть отклонился в сторону, и чуть взмахнул рукой, от чего толстый сразу поник лицом уткнувшись в свой портфель, а через минуту вроде как два друга подхватили его под руки и со словами, «Сеня, мы ждём тебя за столиком!» утащили куда-то вглубь служебных помещений.

Минут через двадцать, рядом присел другой знакомый Никите офицер, и глядя куда-то вдаль, негромко сказал: «Спасибо» — после чего их пригласили на посадку.

История имела сразу два продолжения. Публичная, с рассказом как доблестные сотрудники КГБ задержали в аэропорту банду, ограбившую несколько кооперативных магазинов, и собиравшуюся угнать самолёт, и слегка тайная, с приглашением Никиты к заместителю председателя КГБ, и общим рефреном, «Пока не могу, но должен буду», что парня вполне устраивало, так как более всего он не любил общественных плясок вокруг себя.

Квартира встретила тишиной. Варя, освободившись от необходимости ухаживать за братом, радостно ускакала в стройотряд, навёрстывать радости студенческой жизни, а Никита остался в одиночестве.

Зато, он получил возможность заняться собой уже по-настоящему, глубоко погружаясь в медитации по укреплению внутренних каналов, и разбираясь в управлении собственным организмом.

Еду вообще не готовил, перейдя на питание в кооперативном кафе, а дома держал лишь всякие деликатесы, чтобы перекусить.

За лето раз десять ездил к Александре, встречавшей его словно кошка кусок свежей рыбки, и неизменно давала такой гари, что никаких других любовных приключений Никите не требовалось. Кроме того, Саша не просто дала адрес хорошего мастера, а привезла и представила хозяину ателье «Элеганс» на Большой Масловке, обшивавшего всех серьёзных людей Москвы, включая секретариат ЦК, и Верховный Совет. Уважаемый Никифор Груздев, представлял собой такого полненького живчика, вечно находящегося в движении.

Александру со спутником он принял у себя в кабинете и буквально после десятка вступительных фраз, вызвал работников чтобы снять мерки с Никиты, отметая все возражения.

— Молодой человек, я простите, цену этой планке — он кивнул на знак Красной Звезды на пиджаке, — знаю и хочу, чтобы она находилась на достойном фоне. А Макс Мара конечно это неплохо, но уже не для вашей фигуры. В плечах узковато, в бедрах широковато, да и общий силуэт только-только приличный. Массмаркет же, пусть и недешёвый. Хотя, у Шурочки прекрасный вкус и отличный глазомер, и она подобрала для вас очень неплохой вариант. Но! — Никифор поднял указательный палец вверх. — Но неплохой,

совсем не значит лучший. Поэтому идите, и дайте нашим мастерицам возможность совершить чудо.

Когда юношу под руки увели, старый мастер с интересом посмотрел на Александру.

— Где же ты его зацепила?

— Это мне Кульчинский сосватал. — женщина усмехнулась. — Никитка тогда приехал в таком тряпье, что и на пугало-то не наденешь.

— Надеюсь у тебя нет планов на брак и семью? — Никифор достал из ящика за спиной пару бокалов и бутылку вина, и открыв пробку налил.

— Хотела бы, но…

— Да! — Мастер поднял палец. — Тебе нужна постельная подушка. Мальчик для развлечений и манекен для костюма, чтобы не стыдно вывести на премьеру. А мальчик совсем из другой породы. Сколько ему? Пятнадцать? И уже Красная Звезда. И ведь не война, да. Знаешь, у нас в разведгруппе таких двое было. Мальчишки. Поговаривали что их списали из какой-то школы. Ну а в нашу группу они влились как родные. Резали часовых, ставили мины, пробирались к самому чёрту в глотку, и кстати оба дожили до победы. Иногда я спрашивал себя, а как же выглядят те, кто не списан, и дослужились до выпуска. И вот теперь увидел. Другая раса, Сашенька. Так что ты его не привязывай. Будет ему хорошо, сам придёт.

Глава 8

В пятницу 28 июня 1979 года организованная группа во главе с Сидоркиным, в составе Сидоркин А. А, Абашидзе Г. В. и Гунько П. И., проиграв деньги в подпольном игорном клубе, в подвальном помещении по ул. Приморская д.6 совершила ограбление воровской общей кассы (общака), местонахождение которого знал Абашизде, от своего сокамерника по Владимирской пересыльной тюрьме Тубаева.

Совершив налёт на квартиру, где криминальные группировки хранили наличные, они в ходе ограбления убили троих охранников денег. Ранее судимого Курахова Н. Н. особо опасного рецидивиста Гоглидзе А. Н. и ранее не судимого Шураева Д. Н. Но на выходе были опознаны внешним наблюдателем, о существовании которого не знали. Когда их стали разыскивать все причастные к криминалу, а информация о них разошлась по СССР, приняли решение угнать самолёт, летящий в Москву, для чего приобрели у пока неустановленного лица два килограмма аммотола, и взрыватель — детонатор, и 30 июля в субботу, выехали в Симферополь в городской аэропорт, где находилась специальная группа в составе: капитан Никонов, майор Супонин, ст. лейтенант Егорова и привлечённый гражданский специалист Калашников.

В ходе наблюдения за обстановкой тов. Калашниковым Н. А. группа была обнаружена и слаженными действиями сотрудников КГБ и транспортной милиции, обезврежена.

Оперативный дежурный Крымского областного КГБ полковник Галиев.

Всё лето, Никита трудился изо всех сил, и был вознаграждён ещё двумя пунктами прогресса, подняв зрение, и координацию, что сразу сказалось на качестве его художественных работ.

Сколько там у него денег на книжке он давно не считал. Постепенно цена с двадцати, поднялась до двадцати пяти, а там и до тридцати, но число желающих не уменьшалось. Происходило это в силу того, что так как Никита, отрисовывать малейшие детали мало кто мог. Такая работа требовала не только острого зрения и координации, но и огромной выносливости. Ну и конечно важно, что работа над портретом у него занимала всего около двух часов, и совсем редко часа четыре, когда работа была большой по размеру. А четыре часа человек вполне мог потратить даже, прилетев в Москву на один день, и сибиряки с дальневосточниками, как-то не напрягаясь подняли цены на картину от Калашникова в полтора раза. Кооператоры, артельщики и прочий богатый народ, вначале строил дома, затем покупал красивую, но нефункциональную машину типа кабриолета, а после решал увековечить себя для потомков в виде парадного портрета.