Теория квантовых состояний
Шрифт:
– Что произошло?
– З-з-здравствуй-йте, Борис Петрович, – услышал я из-за спины Азара девичий голос.
Рядом с Азаром, прячась в длинной его тени, вытирая слезы и потекшую косметику, стояла Маша Шагина. Ее короткий мохнатый полушубок, по которому я сразу узнал ее, был разорван у воротника, свалян черными мокрыми пятнами грязи. Она безуспешно пыталась заправить беспорядочно свисающие волосы. Смятую шерстяную шапку с темной матерчатой сумкой она стискивала подмышкой.
Маша судорожно вздохнула.
– С-спасибо вам.
– О, да, милая моя Мария, – ответил Азар, – Помощь наша пришлась к месту, скажу без ложной скромности. Однако, сразу же оговорюсь, заслуга здесь единственно Бориса Петровича, никак
Азар имел удивительное свойство, во время разговора, то выдвигаться на первый план, так что вставить свое было практически невозможно, то напротив как бы отступать со сцены в фон, и речь его при этом нисколько не мешала, а даже облегчала разговор. Вот и сейчас голос его словно бы отступил.
– Добрый вечер, Мария, – сказал я, не дождавшись по-моему, когда Азар закончит. – Все ли у вас в порядке?
Я шагнул на аллею за спиной у Азара, по ходу отряхиваясь от снега.
Мария испуганно переводила слезящийся взгляд с меня на Азара. Азар же все это время, даже читая речь, неотрывно с каким-то хищным удовлетворением следил за четверкой у забора. А те молчали и не пытались никаким образом сопротивляться или попросту ретироваться.
– Д-да, кажется все хорошо, – она избегала смотреть на напавших, отвернув от них голову.
– Как вы предполагаете, Борис Петрович, – снова встрял Азар, – какого наказания было бы довольно для этих? Возможно – обыкновенной сдачи властям, ведь, придется им там куда хуже, нежели Марии некоторое время назад. Ох уж эти мне любящие свою работу дежурные ночной смены. Ведь они, помимо всего прочего, отцы своих дочерей, которые в данной ситуации тоже оказались, пусть под косвенным, но ударом.
Маша Шагина смотрела теперь на Азара широко открыв глаза.
– Один из таких мастеров, капитан патрульно-постовой службы Юрь Михалч Филинов, будет здесь через минуту.
– Вы вызвали милицию? – спросил я.
– Ну-ну, Борис Петрович, не отказывайте нашей доблестной милицейской службе в чуткости и проницательности. Милиция сама соизволила явиться, ощущая, по всей видимости некую неловкость из-за того, что не им достанутся лавры героя, спасшего барышню.
Действительно, со стороны перекрестка, к нам на улицу свернула мигающая визжащая милицейская машина УАЗ. Она в несколько секунд долетела до нас, затормозив с глухим скрежетом. Растворив одновременно три дверцы – по числу людей внутри – растрепанные мятые стражи правопорядка в серых нарядах высыпались наружу. Мне показалось, что из машины даже вырвался пар, так они там надышали.
– Что тут у нас? – отдуваясь, спросил толстый, усатый и высокий, судя по погонам, капитан, вышедший с переднего пассажирского места.
– У вас тут вопиющий случай нарушения, товарищ Филинов, – ответил за всех сразу Азар. – Преступление, остановленное единственно смелостью и отважностью рядового прохожего имело целью ограбить милую девицу, а может чего и похлеще. Благо еще рядовые прохожие не перевелись у нас, а то прямо предположить опасаюсь, что могло бы случиться, покуда бравая милиция предавалась утехам со спиртным.
Трое в форме как один посмотрели на Азара. Я теперь только заметил, не у капитана Филинова, а у его коллеги, сержанта с заднего сиденья, в глазах поволоку и некоторую повышенную скученность. А потом и у капитана.
– Мы, правда, и сами грешны в последнем, – миролюбиво добавил Азар, – однако у нас имеется на этот счет железное оправданье: после трудового дня, никак не во время.
Затем произошла некоторая странность. Словно все дальнейшее происходило со мной спешно и в полудреме. Отчего-то не призвали нас с Азаром проследовать
В памяти остались краткие эпизоды-вспышки: початый французский коньяк, настырно прилагаемый Азаром к делу в качестве улики; оплеуха, что озверело отвесил Филинов одному из преступников, так что голова виноватого резко дернулась и показалось мне, что шея его не выдержит, оплеуха просто так, без причины, но с жестокостью не уступающей ихней, умноженной чувством безнаказанности; вялые, безвольные шаги преступников к подоспевшим милицейским машинам, с единственно живыми глазами, точнее взглядами, обращенным на разглагольствующего Азара, взглядами смертельного ужаса, боязни, невиданной мною раньше; скомканное прощание с Машей Шагиной, дрожащей, потерянной; чужой и пустой взгляд ее в окне уносящегося УАЗика; полная луна, переливающаяся, яркая, словно улыбающаяся опустевшей аллее; и я, заботливо усаженный дополнительно прибывшим экипажем ППС, который ни слова не сказавши за всю дорогу, ответственно доставил меня до дому.
Глава 7. Отрочество
Подошло время для второго отступления от основного сюжета, с тем, чтобы продолжить знакомство с моей, Бориса Петровича Чебышева, биографией. Биографией совсем не яркой, однако же чем глубже погружаюсь я в повествование, тем более значимыми кажутся мне эпизоды моего взросления, тем связаннее и осмысленнее становится общая картина.
Завершающая часть изложения школьных моих лет, могла создать впечатление, будто извилистая и несколько печальная часть жизненного моего пути закончилась, забрезжил новый рассвет, и вот уже подступали счастливые времена, когда нашел я свою научную нишу, и нейронные сети, поначалу как изучаемая дисциплина, а затем как научная цель, стали входить в мою жизнь. Вынужден я разочаровать своего читателя, тщетно пытающегося угадать, где же из банальнейше бытовой биографии начинает проступать составляющая научная, положенная в основу сюжета. Совсем не прямой была протаптываемая мною тропа, завершившаяся очередным переездом и подведением промежуточных итогов.
К моменту, когда подходил к концу мой выпускной год и наступало время выбирать, куда поступать, куда двигаться дальше, случились события, снова скривившие начавшую было выпрямляться нитку моего взросления. Окончание школы знаменовалось многочисленными контрольными работами, которые с одной стороны обязаны были подвести некоторый итог, зафиксировать уровень знаний, а с другой добавить еще одно оценочное очко для полноценного расчета аттестата. Я совершеннейше не могу похвастать тем, что учился стабильно хорошо или отлично. В условиях школьных моих дерганий и кризисов, я пропадал, намеренно пропускал занятия и прятался; вначале потому, что был частью хулиганского своего района, а потом избегая опасного пересечения с прошлым. Однако же в выпускной мой год, в особенности вторую его половину, когда кроме учебы не осталось у меня ничего, а что врывалось, я тщательно и пугливо от себя отпихивал, удалось мне сосредоточиться на знаниях. К концу года я подошел отличником по главным дисциплинам: математикам, русскому с литературой и, как ни странно, химии. С физкультурой дружбы у меня никогда не водилось, я был одним из самых низкорослых в классе, а уж когда сделался изгоем, избегал ее всячески, так как здесь скрывалась наибольшая вероятность встречи с дюжими местными хулиганами.