Теперь командовать буду я
Шрифт:
– Это ничего, это нормально. Ты, главное, вернись в дом, закройся в отцовом музее и сиди там, пока Арсений за тобой не придет. Это будет очень скоро, ты же слышала Князева.
– А ты как же?
– А я тут постою, сколько смогу.
– Стеша…
– Лиза, не трать мои силы, я начинаю раздражаться, – и едва слышно вздохнул, – ты что там, плачешь что ли?
– Нет, – соврала я и хлюпнула носом.
– У тебя все будет хорошо. Иди.
Я глубоко подышала, успокаивая нервы, взяла фонарик покрепче и осторожно присела, рассматривая ноги
«Шанс есть» – сказал внутренний голос, я развернулась и осторожно пошла по своим следам обратно в дом. Выбралась в прачечную, нашла деревянный брус подходящей длинны, Бог знает откуда там взявшийся, моток веревки, ножницы и полезла обратно.
– Лиза, твою мать, – прошипел Стеша, когда я снова приблизилась, – какого хрена ты вернулась?
– Стешенька, хороший мой, ну как я тебя тут оставлю? – захныкала я и привязала к брусу веревку потуже, аккуратно поставив его к земляной стенке.
– Что ты там возишься?
– Сейчас узнаешь, ты только не нервничай, ладно?
– Пошла вон отсюда, овца безмозглая, – прошипел Степан, а я нахмурилась.
– Не хами. Это не фугасная противопехотная, иначе мы с тобой на пару уже покоились бы с миром. Единственный возможный вариант, при котором мы еще живы – это наша отечественная МС-3, разгрузочная, – взяла ножницы и присела возле его ноги, приказав: – Замри, – и начала разрезать штанину чуть выше уровня протеза, – с ножкой нам ох как повезло, не придется вторую пилить. Боюсь, даже твоего запала не хватило бы на живую такое без движений пережить, – продолжила болтать, осторожно опуская нижнюю часть штанины, положила свой телефон фонариком вверх и ухватилась обеими руками за протез, – а теперь, Стешенька, тебе нужно его снять.
– Ты совсем что ли? – рыкнул Стеша. – Вали отсюда.
– Уже не могу, – порадовала я его, а он, видимо, опустил взгляд вниз.
– Твою мать, Лиза! – взвизгнул он. – Что за девка бестолковая!
– Ты там не дергайся, родной мой, – сказала спокойно, – я тут ножку держу. А ты давай, осторожненько снимай ее.
– А дальше мы что будем делать? – спросил ехидно. – Бежать? Далеко не убежишь, если ты не в курсе. Или ты меня спасаешь, а сама тут остаться хочешь?
– Ну, мой хороший, на столько моей благородности не хватит. Снимешь, там палочка слева от меня стоит. Поставишь в распорку.
– Ох, Лизка, ну ты и отбитая на всю голову. Одно неловкое движение и мы оба в кашу.
– Ну, что ж теперь. Зато не нужно будет каждый день смотреть на себя в зеркало. У тебя же ловкие пальчики, правда?
– Тебе понравилось бы.
– Не сомневаюсь. Давай, работай, пока я тут сознания не лишилась.
Стеша аккуратно начал снимать протез, уперевшись одной рукой в стену.
– Я убираю ногу. Давление должно быть постоянным.
– Понимаю. Давлю.
Степан вытащил культю из протеза, замер на секунду, затем заворочался за моей спиной. Нашел брус, вставил один концом в протез, вторым прочертил по потолку, осыпая мне на голову землю.
– Извини.
– Замарашкой быть не
– Готово. Можешь потихоньку отпускать.
– Стеша, спасибо, что остался со мной сегодня, – улыбнулась и осторожно начала убирать руки. Нога не сдвинулась ни на миллиметр, плотно войдя в землю. Медленно распрямилась, а Стеша прикрыл глаза. – Телефон придется оставить. Я положила его слишком близко.
– Согласен. Фонарь есть? – я кивнула и подняла его с земли вместе с веревкой.
– Я буду светить перед тобой и разматывать веревку. Не торопись, иначе я дернусь. Сделали шаг, остановились, я отмотала немного и так далее.
– Понял.
Я размотала веревки с запасом, аккуратно положив ее змейкой, посветила на землю, чтобы было видно мои уже утоптанные следы, Степа уперся руками в стену и прыгнул на шаг, но приземлился очень плавно.
– Ты сильный, – хмыкнула я и потрогала его бицепс, а он довольно хмыкнул в ответ, и мы осторожно двинулись вперед.
Через пол часа мы вывалились на пол прачечной, я прикрыла люк и подтянула веревку, пока она не натянулась.
– Рванем? – улыбнулась всеми зубами, а Стеша схватился за веревку и с силой дернул. Раздался взрыв, отозвавшись в полу, а мы наконец-то выдохнули.
– Арсений тебя убьет за такие выкрутасы, – ехидно заметил он, лежа рядом на полу и похлопал себя по карманам. – Вот черт. Телефон в машине оставил.
– А мой мы только что подорвали, – поморщилась я.
– В доме есть стационарный?
– Господи, откуда? Это ж древность какая. А свой сотовый мама забрала.
– Неужели даже старый нигде не валяется? – досадливо поморщился он.
– Конечно, валяется, – обрадовала его, тут же пояснив: – Без сим-карты, разумеется.
– Черт, – буркнул Стеша, – придется ждать, когда он сам сообразит сюда заглянуть.
– Думаешь, выходить опасно?
– А ты думаешь иначе? Какая-то падла заминировала выход для этого.
– А вот это, кстати, очень странно. О нем знают, на сегодняшний день, четверо.
– Нехорошо.
– Нехорошо. Мне надо помыться.
– Составить компанию? Сейчас бы стресс снять.
– Ох, Степа, дошутишься, – вздохнула я, поднимаясь, а он засмеялся и прикрыл глаза.
– В прачечной есть душ? Лучше не выходить из этой комнаты.
– Нет, но я могу дойти отсюда до комнаты, не показываясь в окнах.
– Тогда топай, – пожал он плечами, а я замялась.
– Степ, пойдем со мной, а?
– Все-таки решилась? Я ничего не расскажу Арсению, обещаю, – я легонько пнула его по ребрам, а он заулыбался.
– Мне че-то страшно одной, – призналась честно и засуетилась: нашла в кладовке костыли, подала их Степе и сходила в оружейную, вернувшись с автоматом наперевес, винтовкой с прицелом, парой пистолетов и гранатой.
– Косметичку собрала? – хмыкнул Степа, поднимаясь. – Веди.
Мы добрались до комнаты, я оставила его за дверью в ванную с автоматом и с удовольствием помылась и переоделась.