Теперь командовать буду я
Шрифт:
Стеша снова похлопал себя по карманам и скривился в досаде.
– Лови, – сказал Сеня и кинул ему его телефон, который забрал из машины.
– Я свободна завтра вечером, – сказала она на прощанье, хлопнула Стешу по заднице и закрыла дверь.
– Я влюбился, – заявил он с довольной мордой, – черт, где она пряталась в прошлый раз?
– Она выезжает по госпиталям, – пожала я плечами и потянула его за локоть, – поехали, выведем злодея на чистую воду и сможешь предаться своим девичьим фантазиям.
Арсений заржал
– Лизка, отвлеки меня чем-нибудь, – сказал, устроившись в машине, – у меня мозги набекрень от этой рыжей.
– Мозги тут совершенно не при чем, – фыркнула я и посерьезнела. – Заходить буду одна, иначе может не открыть. Спрячетесь по обе стороны от веранды, зайдете чуть позже, я отвлеку на себя внимание.
– Рискованно, – заметил он, – но тебе плевать, да?
Я промолчала: ответ был очевиден.
– Идеальное место для трагичного финала, – хмыкнул Сеня, когда в лесу показался особняк, и остановился в отдалении. – Черт, мы из окон как на ладони. Придется ждать, когда ты зайдешь в дом. Постарайся выглядеть натурально хотя бы минуты три, второй раз за день я твою гибель точно не переживу.
Я поцеловала его в щеку и полезла из машины, быстро дошла до дома и позвонила.
– Лиза? – на мгновенье растерялся Быстров и отступил на шаг, но тут же взял себя в руки. – Где мама? Все в порядке? Она звонила совершенно не в себе.
– Не совсем, дядь Федь, – вздохнула я, – у меня серьезные неприятности. Можно войти?
– Конечно, проходи, – он посторонился, давая мне зайти, – я могу чем-то помочь? – сделала два шага и тут же поняла, как ошиблась: вместе с хлопком двери услышав щелчок предохранителя. Развернулась, уже не скрывая своего отвращения.
– Что, прямо так и пристрелите? – спросила ехидно. – Мама Вам этого никогда не простит.
– Она не узнает, – пожал он плечами, – проходи, располагайся, расскажешь, как у нее дела. Обожаю слушать о ней истории.
– Вы больной, – поморщилась я, садясь на диван в гостиной и рассматривая его.
– А ты слишком много на себя взяла, – пожал плечами равнодушно, – сидела бы тихонько, осталась бы жива.
– Зачем такая сложная схема? – хмыкнула я. – Заказать антибликовые насадки, испортить их, потом выкрасть, отправить отца в совершенно ненужную командировку. Поиграть захотелось?
– Не говори ерунды, – поморщился он, садясь на спинку дивана лицом к двери и держа пистолет у моей головы, – крикни, пусть заходят.
– Кто? – прикинулась я идиоткой, а он толкнул мою голову в висок. Я хмыкнула и свистнула. Дверь тут же распахнулась и первым вошел Арсений, досадливо поморщившись от открывшегося вида.
– Федор Николаевич, Вы бы оружие-то опустили, – вздохнул он. – Вы же знаете, у меня рука не дрогнет.
– Сопляк, – зло бросил Быстров, – я врагов убивал, когда ты еще пешком под стол ходил.
– Время идет, песочек сыпется, –
– Ты прав, – неожиданно засмеялся он, – но ты не рискнешь, а ну как рука дрогнет у меня.
– Тогда Вам тем более крышка.
– Тебе от этого легче станет? – ехидно спросил он, а Сеню слегка передернуло. – Где второй?
– Да тут я, рядышком, – отозвался Степа, проходя в дом и так же держа его на мушке.
– Живучий, зараза, – притворно расстроился Быстров, – жаль, я противопехотные в свое время не прихватил. Неужто умудрился протезом наступить? – и кивнул на его ногу с обрезанной штаниной, а Стеша широко улыбнулся. – Вот она, госпожа удача.
– Она у вас на мушке, – хмыкнул Степан, – убьете ее, каюк и вам.
– Это вряд ли, – хмыкнул он, – обернитесь.
Парни по очереди обернулись и увидели то, что уже давно приметила я: камеру над входной дверью.
– Ну и что? – хмыкнул Сеня.
– А то, что через пол часа сюда прибудут мои люди и вынесут вас уже на накрытых носилках, – и повернулся ко мне, – тоже на месте не сиделось. Видишь, что бывает, когда пытаешься разобраться в том, что гораздо выше твоего понимая.
– Вы так и не ответили, – хмыкнула я в ответ, – зачем так сложно? Пристрелили бы отца и дело с концом.
– Как можно пристрелить своего товарища? – удивился он. – Честь не позволяет.
– А заманивать его в ловушку – позволяет?
– Ты еще слишком юна и не понимаешь, – поморщился он, – увы, так никогда и не поймешь. Но, обещаю, твоя мама будет редко о тебе вспоминать.
– Больной ублюдок, – засмеялась я, – она никогда тебя к себе не подпустит.
– Я уже близок, – уверенно заявил он, – она будет горько оплакивать тебя и ей понадобиться поддержка.
– Да она скорее застрелится.
– Людочка никогда не возьмет в руки оружие, – поморщился он, – она это не любит.
– Ты понятия не имеешь, что она любит.
– Я знаю все, – заявил он уверенно.
– Н-да, мужик, – протянул Степан, – у тебя совсем кукушку уехала. Только вот я одного не пойму, на хрена было нас впутывать?
– Надоело мне с вами лясы точить, – неожиданно разозлился Быстров и поднялся, а я прикрыла глаза от внезапной догадки. – Отойдите от двери и встаньте у окна. А мы с Лизой прогуляемся.
– Ты не выйдешь отсюда живым, – спокойно сказал Арсений, а Быстров выстрелил рядом с моей ногой.
– Следующий будет в голову. Даже не мечтай, что успеешь хотя бы попрощаться.
Арсений сжал зубы и начал медленно двигаться к окну вместе со Степой. Быстров прикрылся мной и осторожно продвигался к двери, как вдруг она распахнулась и на пороге появилась мама.
– Федор, отпусти мою дочь, – сказала она, глядя на него с душевной болью.
– Людочка, – растерялся он на секунду, но пистолет не отпустил, – прости, я не могу.