Теперь вы знаете, кто я. Том V

Еслер Андрей

Кривлюсь и разжимаю руку, Лекса кулем падет на землю, с жадностью глотая воздух и растирая шею.

— Я тебя не так долго знаю, — с горечью произносит Блад, помогая Лекса подняться на ноги. — Но не думала, что ты на такое способен.

Чувствую, как мои брови летят вверх. Это что ещё за осуждение? Ты на меня обидься ещё!

— Ты меня вообще не знаешь, — отмахиваюсь.

Хочется добавить вслед ещё пару ласковых, но тут что-то взрывается в груди, словно грозовая буря, меня как будто режут изнутри. Хватаюсь за грудь, сжимая зубы до

скрежета. Хочется выплеснуть всю эту боль вслед уходящей парочке. Этой мечнице, чьё самомнение выше её сил, и Блад, на которую беспомощная Лекса сейчас опиралась. Но я сдерживаюсь, пока эти двое не удаляются с полигона. И только после этого закашливаюсь, боль сгибает меня пополам, рот наполняется кровью, я выплёвываю на бетон сгустки крови вперемешку с чёрной дрянью.

— Босс? — Калум легко касается моей спины, в голосе слышится беспокойство, граничащее со страхом. — Вы в порядке?

— В полном, — хриплю, вытирая ладонями окровавленные губы. Выпрямляюсь, смотря на помощника. — Лучше подготовь наших людей, этот мир не оставит нас в покое. Всё решится гораздо быстрее, чем мы думали. Уверен, что орда монстров, которых я видел у обелиска, уже направляется сюда.

— Но вы… — Калум опускает голову и тихо добавляет. — Я не умею, но буду молиться за вас. Если есть такая дрянь, как этот вирус и сверхспособности, то, может, и боги тут есть.

— Молись, чтобы меня хватило до отражения этой напасти… — невольно оглядываюсь на стену. — Иначе мы все уже не жильцы. Иди вперёд, — отталкиваю Калума. — Я хочу прогуляться. В густонаселенные районы заходить не буду. Поброжу по окраине, — и мысленно шлю к чёрту Инсилио с его запретами. Если прямо сейчас пойду в наше расположение и столкнусь с кучей вопросов от клановых, то свихнусь.

— Но я должен присматривать за вами! — возмутился помощник.

— Я более чем уверен, что люди Инсилио следят за мной двадцать четыре на семь. Я не буду один, — усмехаюсь криво. — Иди.

Калум оглядывается на меня с сомнением, но приказ выполняет. Я остаюсь один, хоть и понимаю, что это только видимость одиночества. Однако белобрысого я действительно не обманывал — иду прогуляться по окраинам города. Навстречу мне попадаются лишь редкие прохожие, но я для них как невидимка — броня и шлем делают меня неотличимым от привычных здесь бойцов Альянса. А я смотрю на горожан внимательно. Странное ощущение, ведь они даже не предполагают, что очень скоро здесь разверзнется филиал ада.

Темнота опускается на город, загораются редкие фонари. Я понимаю, что пора бы уже идти к своим: слабость всё ещё ощущается в теле, да и голод наконец догнал.

До нашего общежития дохожу уже к тому времени, как Рэд всех разогнал по кроватям. Сосущее чувство голода гонит меня на кухню и там, что удивительно, горит свет. Аккуратно заглядываю и вижу Хельгу, трудящуюся над заготовками на завтра. Её окутывает приятный домашний аромат пищи, свободное платье и фартук сверху стирают даже намёки на то, чем она раньше занималась. Появляется странная

мысль, что хоть что-то хорошее я сделал в этом городе.

— Почему одна всем занимаешься? — спрашиваю, не подходя ближе, а присаживаясь за свободный стол.

Хельга вздрагивает от неожиданности, но поворачивается ко мне спокойно, видимо, узнав по голосу.

— Отпустила поваров пораньше, мы сегодня много чего успели сделать, я лишь немного завершаю, — она мягко улыбается. — Вас долго не было. Говорили, что вы ранены. Всё в порядке?

— Можно и так сказать, — стягиваю с головы уже надоевший шлем, прямо смотрю на неё.

Но Хельга не убежала с ужасом, не отшатнулась. Её лицо практически не изменилось, только в глазах мелькнула грусть.

— Покормишь? — почему-то такая реакция меня слегка раздосадовала.

— Конечно.

Она быстро подсуетилась и поставила передо мной тарелку дымящегося жаркого. Я приступаю к еде, а Хельга присаживается рядом, прослеживая вены на моём лице с непонятным выражением глаз.

— Боишься? — усмехаюсь.

— Мне жаль, — она встала, обогнула стол и подошла ближе, провела пальцем по одной из линий на моей щеке. — Почему именно вы?

— Сам задаюсь этим же вопросом, — на мгновение мне хочется прижаться к её руке, ощутить тепло. Но делаю я абсолютно противоположное, отстраняюсь и принимаюсь жевать. — Наверное, лезу всё время туда, куда не следует.

Хельга кладёт руку мне на голову, осторожно гладит по волосам. Только на этот раз её прикосновения не несут тепла, они обжигают. Я внезапно чувствую острую тошноту и ком, подкатившийся к горлу. Срываюсь с места, с грохотом опрокидывая стул, бегу в туалет. Там над унитазом меня выворачивает съеденным. Тело покрывается липким потом, меня на мгновение омывает страхом. Что это? Я не могу переваривать нормальную пищу? Или просто последствие болезни, от которой организм ещё не может оправиться?

Сплевываю, поворачиваюсь к раковине. Включаю кран и пригоршнями набираю холодную воду, погружая в неё лицо. Умывшись, поднимаю глаза на зеркало и холодею, потому что кажется, что на мгновение в отражении блеснули вертикальные зрачки. Но стоит только моргнуть, как всё приходит в норму. Галлюцинация? Или Олдон с его медиками ошиблись, и я мутирую?

Отбросив смятое полотенце, возвращаюсь на кухню. И останавливаюсь на пороге, видя сидящего за столом Рэда. Отец окидывает меня мрачным взглядом, поднимается мне навстречу.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю хрипло.

— Дожидаюсь блудного сына, — кривится Рэд.

Его взгляд неспешно перемещается по моему лицу, он медленно тянет ко мне руку, осторожно касается щеки.

— Меня инфицировали, — говорю коротко. — Но пока для других опасности не представляю.

— Пока? — отец щурится.

— Я попросил Калума присматривать за мной, но, боюсь, один он не справится, — прямо смотрю в стальные глаза. — Ты поможешь ему?

Рэд молчит, но я вижу, как двигаются его желваки.