Теплая кровь. Том 1: Вторжение
Шрифт:
Из еды нашёлся огромный мешок поеденной мышами овсянки, затерявшийся в недрах профсоюзной столовой. Вода по-прежнему была доступна в раскиданных по всему зданию раковинах - несмотря на бомбардировку, водопровод работал исправно. С медикаментами в Доме Профсоюзов было заметно сложнее - их просто не было.
Затем Лаура наскоро провела пересчет и перекличку имеющихся бойцов, в результате которой выяснилось, что под её началом находится семь с половиной десятков смертельно уставших, но всё ещё готовых драться бойцов. Это было более чем в два раза меньше того, на что Лаура рассчитывала изначально. С патронами было ещё хуже. Две ленты по сто патронов у пулеметчика и в среднем по пятнадцать патронов на винтовку. Ещё были гранаты. Семь штук на семьдесят пять человек. Впрочем, большого количества боеприпасов у них не было
– Урути? Не знаю никакой Урути! Я уже объявил солдатам, что я теперь главный, - за глупой шуткой Лаура без труда обнаружила тщательно скрываемую радость и облегчение.
– Где вы находитесь, генерал?
– последовал уже серьезный вопрос.
– В Доме Профсоюзов, Альваро.
Ответом ей было шумное напряженное дыхание. Так дышал бык на арене перед тем, как броситься на колющего его шпагой танцора. Хименес так дышал, когда он очень хотел наорать на человека, но не мог.
– Генерал, я не смогу вас вытащить. Я уже отправил по южной дороге всё, что у нас было. У меня осталось около роты, и мы планировали отбыть сразу же, как вы появитесь. Вокруг Арсенала идут бои. Чужаки гоняют бывших милицейских. Большинство из них сбежало с линии фронта с оружием и теперь защищают свои дома, как могут. Шансов у них, конечно же, нет. К Арсеналу противник пока не суется, и нам нужно уйти прежде, чем они возьмутся за нас.
Она уже поняла, что на помощь Альваро можно не рассчитывать. Когда на радиочастотах зазвучал голос республиканского связиста, стрелки наручных часов показывали двадцать минут пятого. Если бы Хименес до сих пор не вывел из города большую часть гарнизона, его следовало бы расстрелять.
– Встречи, как ты понимаешь, не будет. Уходи сразу после этого разговора.
– Так точно! Что касается вас, генерал, то думаю, имеет смысл предпринять следующую тактику отступления. Сейчас Дом Профсоюзов лучше всего покинуть через коллектор. Выйдите где-нибудь в паре улиц отсюда небольшими группами. Оружие, припасы, форму - всё это бросьте к чёрту и ждите, пока противник не откроет коридор для беженцев. Покинете город с ними. А дальше всё, как мы планировали ранее, - южная трасса, выход на Сорию. Даже если по пути вы будете массово совершать добрые дела и другие непотребства, - Хименес хмыкнул, - за неделю уж точно доберетесь.
– Хороший план, Альваро, - улыбнулась Лаура.
– Когда встретишься с пердунами из Генерального Штаба, скажешь им, что я рекомендовала тебя в генералы.
– Это значит, что вы собираетесь геройски умереть?
– Это значит, что я воспользуюсь твоим планом, капитан. Но внесу в него свои изменения.
– Впрочем, как и всегда, верно?
– Впрочем, как и всегда. Уводи людей, Хименес. Тебя ждут твои генеральские львы на погонах. Конец связи.
– Конец связи, генерал.
Отряд Урути вошёл в Дом Профсоюзов в четыре часа пополудни. Почти сразу противник занял позиции вокруг Дома, позволяющие простреливать все входы и выходы. Два штурма, последовавшие соответственно в четыре тридцать и пять часов ровно, были отбиты защищающими здание бойцами Республики. В пять пятьдесят четыре к Дому Профсоюзов Асаньи подошел один из дирижаблей, осуществлявших ранее высадку десанта. Зависнув над зданием, корабль начал прицельную бомбардировку зажигательными и фугасными бомбами. После получаса бомбардировки к зданию была направлена штурмовая группа из числа осаждавших его десантников. Не встретив сопротивления, к шести часам двадцати трём минутам чужаки заняли здание Штаб-квартиры Асаньской Федерации Профсоюзов. К этому времени организованное сопротивление в остальных частях Асаньи уже прекратилось.
Глава 35. Богдан
Вечерний лес был переполнен запахами гнили и прелой хвои, к которым, по мере приближения к лагерю эрзинов, всё явственнее примешивался аромат еды, готовящейся на полевых кухнях. Сам лагерь они обошли стороной, Орлан
Помимо Старосты Сагилова, их с Димовым сопровождали четверо эрзинов, в которых можно было без труда опознать родственников. Орлан честно признался, что все четверо выходцы из его семьи - брат, двое сыновей и племянник, так что Богдан мог справедливо полагать, что в случае заварушки, они остануться верны старосте. А вот на то, что сам Орлан не предаст склавийцев, оставалось только надеяться.
Очень скоро солнце окончательно ушло за линию горизонта и в сентябрьском лесу стало так темно, что хоть глаз коли. К счастью, сагильский староста оказался запаслив, и они спокойно продолжили свой путь при неверном свете керосиновых фонарей. Тропа, по которой они шли, была достаточно широкой, протоптанной десятками ног приведенных сюда пленных. Шедший рядом Димов выругался, сорвав что-то с придорожного куста.
– Батист, - коротко сказал жандарм, показывая свою находку Лазарову, - я жене такой привозил из Костовска. Она из него ночную рубашку сшила. Красивую.
Ноздри штабс-капитана раздувались от едва сдерживаемого гнева. Богдан вдруг ясно понял, о чем думает Димов, держа сейчас в руках этот обрывок ткани.
– Ваша жена жива, Ян. Вы её спасли и теперь она ждёт вас в Ичитьевске. Пожалуйста успокойтесь.
– Да что же вы за человек, Богдан?!
– Димов впился глазами в следователя Синода. Шепот, которым он сейчас говорил, был страшнее крика, - они гнали здесь людей! Женщин! Склавиек! Им даже одеться не дали?! А вам всё равно, а? Вам всё равно, Богдан?
Жандарм грозно надвинулся на Лазарова. Идущие рядом эрзины враз отскочили в разные стороны, со страхом глядя на разъяренного офицера.
– Нет, Ян, - хрипло ответил Лазаров, - поверьте, мне не всё равно. Но нам нужно успокоиться. Прямо сейчас. Обоим.
– Успокоиться?
– Димов со свистом втянул в себя воздух, - и как же я должен успокоиться, а Богдан? Как, скажите?
– Нужно просто делать свою работу, Ян, - сказал Лазаров, чувствуя, как ему передаётся ярость штабс-капитана, - жители Ичитьевска, драгуны, губернатор Костовска, министр МВД и даже Его Величество Государь, ждут, что мы с вами, Ян, будем делать сейчас свою работу. А значит, мы должны дойти до конца тропы. Вы уже знаете, что увидите там,я вижу это по вашим глазам. И я тоже знаю. Но мы должны дойти. Должны убедиться, понимаете? Констатировать, что всё именно так, как мы думаем. Чтобы потом доложить. Я знаю, чего вы хотите, но.
Богдан придвинулся к уху Димова так, чтобы его не слышали окружающие их эрзины.
– Вы хотите мёртвых эрзин. Прямо сейчас. Но пять простреленных голов не вернут пленников, ушедших туда, - Лазаров махнул рукой в сторону юга.
– Они только помешают нам делать свою работу. Помешают установить истину. Помешают понять, откуда взялись эти пришлые, и какого рожна прежде мирные эрзины, начали убивать склавийцев. Тайга большая, Ян. И в ней много склавийских поселков. Если мы не поймем причину всего произошедшего, склавийская кровь снова прольется.
Димов насупился, отстраняясь.
– Ну, чего встали, - прикрикнул он на эрзинов, - топаем дальше. Пошли, ну!
Очень скоро они вышли на просторную лесную поляну, вся трава на которой была вытоптана десятками прошедших через неё ног. Большую часть поляны занимал просторный загон из сетки-рабицы высотой в полтора человеческих роста. Богдан заглянул внутрь. Загон был пуст, но кучки человеческих экскрементов и обрывки одежды намекали, что совсем недавно здесь содержались люди.
– А рабица-то наша, - сказал Богдан, не понимая, откуда в его голосе взялась эта странная глухая хрипота, - явно в Костовске делали. Если поискать, даже клеймо завода, уверен найдется.