Тепличный цветок
Шрифт:
Я тяжело дышу.
– Тогда что стоит риска?
– То, что мы, на фиг, имеем сейчас, - говорит он.
– Я люблю тебя не основываясь лишь на физическом влечении, - он прикладывает ладонь к моей гладкой щеке, заглядывая в глубины моих глаз.
– Я люблю тебя, Дэйзи, потому что ты самая дикая чертова девушка с пиздец каким огромным сердцем. И без тебя в моей жизни, - он качает головой, словно это немыслимо, - я был бы самым несчастным долбаным парнем.
Его слова наполняют меня столькими эмоциями. Несмотря на их банальность, с его уст они кажутся идеальными, а все потому что эти слова
– Ты любишь меня, - выдыхаю я.
Он испускает смешок.
– Ты такая чертова девчонка.
– Повтори это.
Рик улыбается, той улыбкой, от которой все мое тело пылает.
– Я чертовски люблю тебя, сладкая.
Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, забывая о своей травме, но Рик берет меня за подбородок, контролируя соприкосновение наших губ, которые отчаянно жаждут большего. Прежде чем поцелуй успевает стать необузданным, Рик чмокает меня в лоб и бормочет:
– Я никуда не уйду.
Я никогда и не думала, что отношения могут быть столь душевными, столь эмоциональными и лишь затем физическими. Теперь же я гадаю, если бы мы сделали все наоборот, ощущалось бы это так же правильно, как и сейчас.
Столь же верно. Я нашла единственного человека, который дарит мне счастье, но вот вопрос - как долго мне удастся его удержать. Так много внешних сил попытается разъединить нас.
Обещаю, я приму каждый день, который нам дарует судьба.
Жить одним моментом с Риком Мэдоузом.
Если я умру, то хочу, чтобы эта надпись была выгравирована на моем надгробии.
ГЛАВА 29
ДЭЙЗИ КЭЛЛОУЭЙ
Джанет подает мне полиэтиленовый пакет со всеми моими ценностями и окровавленную коричневую водолазку, в которую я была одета той ночью. Я верчу золотое кольцо на большом пальце, пока Рик расхаживает вдоль коридора, разговаривая по телефону и ожидая, когда я выпишусь.
– Вам нужно подойти к окну кассира, и они выдадут вам счет за больничные услуги.
Я киваю.
– В счет включены услуги скорой помощи?
– я не знаю, как работает система медицинских услуг во Франции.
Джанет хмурится.
– Никакой скорой помощи не было. Вы разве этого не знаете?
Я качаю головой.
– Нет, но я... – я моргаю, напрягая ум. Бар, в котором мы были даже не близко к этой больнице, так что как...
– Он принес вас, - говорит Джанет, прикладывая руку к груди, словно та ночь была для нее крайне волнующей.
– Вы были у него на руках, когда он открыл входную дверь приемного отделения. Он прибыл в больницу за десять минут до того, как начали поступать первые пострадавшие в результате беспорядков.
Слезы наворачиваются мне на глаза, и я пытаюсь скрыть их, как только могу. Мой голос дрожит.
– Он прибежал сюда?
Она кивает и тянется к моему запястью в жесте утешения. Я поворачиваюсь в сторону коридора, где Рик все еще спорит по телефону, словно хочет, чтобы человек на том конце провода выслушал его до конца. Он - герой моего романа, но отказывается
Но они важны. Все видят Рика с определенной стороны, и он позволяет им думать, что представляет собой ни больше ни меньше, чем просто безмозглого парня-атлета, агрессивного мудака. Кажется, он был одинок так долго, что не видит смысла показывать людям свою значимость.
Думаю, я выиграла лотерею - в моей жизни есть Рик.
По-моему, он стоит каждого мгновения, всей умиротворяющей тишины, безумия и грусти, неугомонности и покоя. Я бы отдала все, лишь бы быть с ним, но у меня есть предчувствие, что моя мама ни за что этого не позволит. Она постарается держать нас отдельно друг от друга любой ценой.
Мозгом костей ощущаю это, словно плохое-преплохое знамение.
ГЛАВА 30
РИК МЭДОУЗ
– Что, черт подери, скрывает Роуз?
– кричу я на Лили по телефону. Я решил позвонить ей, пока жду, что Дэйзи соберет свои вещи.
Дэйзи смотрит на меня с пластиковым пакетом в руке, а затем указывает в сторону окна кассира и становится в очередь.
Я киваю ей и слушаю Лили. Не очень-то я надеюсь на развернутый ответ.
– Как я уже говорила Ло, у нас с Роуз соглашение, я пообещала не рассказывать никому об этом, это типа сестринские Гип-Гип-Ура штучки, и я не могу забрать свое слово. Ты же знаешь, как страшна Роуз в гневе. Она вынула нож и говорила о клятвах на крови, и прежде чем я сообразила, что происходит, она порезала мою ладонь, - ее голос становится тише, что само по себе почти комично, так что сложно воспринимать слова Лили всерьез. Однако она говорит серьезно.
– И это сделала девушка, которая не может ходить по твердому дереву босяком. Ты тоже не должен ничего говорить, это тоже может поставить меня под угрозу.
Я закатываю глаза.
– Лили, - говорю я убедительно.
– Если это что-то серьезное, тебе нужно рассказать об этом моему брату.
– Соглашение, - шипит Лили. – Что, если Роуз проклянет меня? Я не могу ничего сказать.
– Ты не можешь быть такой чертовски суеверной.
– Роуз может обладать сверхъестественной силой, когда она расстроена. Ты не видел ее в истинном гневе, так что не можешь ничего знать об этом.
– Я видел ее пиздец какой расстроенной, она чуть ли не избила моего брата, как на счет такого?
– Это другой вид расстройства, - говорит Лили.
– Мы справимся со всем сами, ладно? Думаю, хорошо, что Ло с тобой, а я побуду немного здесь с Роуз.
Я хмурюсь, никогда не думал, что услышу подобное от Лили. Она обычно приклеивается к боку моего брата, и это взаимно.
– Ты и правда в порядке без него?
Тишина тянется, до того как она отвечает:
– Я имела в виду, что скучаю по нему сильно, больше чем могу выразить словами. Мне неприятно находиться здесь без него. Но я чувствую себя лучше, чем когда он впервые поехал на реабилитацию. Я в порядке.