Тепло камня
Шрифт:
В остальном же он был молчалив, скуп в движениях и, как казалось, в мыслях и чувствах — тоже. Но внешность часто бывает обманчива.
Командир в очередной раз пристально взглянул на незнакомца, подобранного при очень странных обстоятельствах. Перед ним был молодой мужчина, на вид лет двадцати пяти, с отлично развитой мускулатурой. Видимо, ему приходилось держать в руках оружие и, возможно, не только держать.
Тёмные волнистые волосы давно не стригли, но щёки выбриты, хоть и не очень гладко, явно не современными бритвами, а какими-то подручными средствами, черты лица почти правильные, твёрдая линия губ и подбородка, довольно большие
Физическое состояние пациента быстро, может быть, даже слишком быстро, приходило в норму и никаких опасений не внушало. А вот то, что его память представляет собой одно сплошное белое пятно, настолько поразило Командира, что он совершил не очень красивый поступок. Не очень-то порядочно было тайком подключить беспомощного парня к психодетектору.
Это была простенькая, но надёжная модель. В нюансах эмоций она разбиралась неважно, но отличить правду от наглой лжи для неё не составляло труда.
Когда-то предшественник этого аппарата назывался детектором лжи. Громоздкий и сложный в использовании, он фиксировал физиологические реакции испытуемого, а уж затем оператор делал выводы, более или менее верные, в зависимости от своей квалификации и других причин. Далёкий потомок уже ничем не напоминал своего забытого предка. Миниатюрный и предельно простой в использовании, он давал ясное представление о степени искренности говорящего и мог использоваться без ведома последнего.
Откровенно говоря, на приборчик нужно было иметь разрешение (которого не было), а для использования его — довольно веские основания (которых тоже не было). Но Командир решил подстраховаться и, учитывая все известные ему обстоятельства, трудно было его осуждать.
Мало ли в какие, мягко говоря, неприятности может втянуть их этот странный парень. Командир ведь, в конце концов, отвечает не только за себя, но и за людей, которые доверили ему свои жизни.
Показания прибора были однозначны — правда и ни слова лжи. Ничего не скрывает, потому что ему в буквальном смысле нечего скрывать. Хорошо ещё, что навыки сохранились.
Конечно, Рэй хотел знать всё о том, как он здесь оказался, но Командир принял решение и остался непреклонен. Ничего, даже информации о том, где его нашли и при каких обстоятельствах, Рэй так и не добился. Узнал только, что именно нашли, а не сами с ним это сотворили. Пришлось поверить на слово.
Командир рассказал, что сам лично и совершенно случайно (во что уже верилось с трудом) обнаружил израненного, истощённого и уже умирающего человека в полубессознательном состоянии. Оказав первую помощь, глава наёмников попытался выяснить, что произошло, но на все вопросы пострадавший отвечал бессвязным бормотанием.
Возможно, оно было не таким уж и бессвязным, может, это были вполне осмысленные ответы, но на незнакомом языке (сколько их известно в Галактике — и не сосчитать). Наконец, после несколько раз повторённого вопроса о том, как его зовут, мужчина приподнял голову, взгляд его прояснился, и окрепшим голосом он несколько раз повторил одно слово — “рэй”.
Было ли это ответом на поставленный вопрос? Вообще-то сомнительно. Вряд ли человек в таком состоянии станет повторять собственное имя несколько раз с такой настойчивостью. Хотя, кто знает? Может, у него были для этого причины, а может, в бреду именно это показалось ему очень важным. Как бы то ни было, после этого он потерял
Бортовой компьютер, хранящий в своих обширных недрах много всего полезного, пошарил в лингвистическом справочнике и сообщил, что “рэй” — это, вероятнее всего, либо имя собственное, либо — слово из старого английского языка — одного из самых употребительных в прошлом на Земле и употребляемого до сих пор некоторыми выходцами с неё. Слово означало “луч”.
Ситуацию это не очень прояснило, но пока память не вернулась, и точно узнать, как зовут спасённого, было невозможно, решили считать, что это его имя. Так он и стал Рэем, а фамилия Стенли досталась от Командира. Именно он помог оформить новые документы и, когда встал вопрос о фамилии и Рэй на секунду растерялся, подсказал свою собственную.
Рассказывать об амнезии Рэй не захотел и в качестве причины, по которой нуждается в новых документах, указал, что старые были утрачены. В сущности, так оно и было, он только опустил тот факт, что понятия не имеет, что в них, собственно, было написано.
Оформить новые документы было, в общем-то, несложно, если конечно, претендента не пугала перспектива сдать каплю крови для специального анализа. Пугать, разумеется, мог не сам анализ, а последующее сличение результата с данными разыскиваемых лиц. Информация об этих самых лицах (большей частью — преступных) стекалась со всех миров Галактического Союза. Хотя были среди них и пропавшие без вести.
Рэй не без трепета ждал результата. Мало ли, может, он преступник, объявленный в розыск? Но в глубине души теплилась робкая надежда, что его разыскивают родные, и вот сейчас всё выяснится — кто он на самом деле и откуда, а главное — появится хоть одна живая душа, которая ищет и переживает за него.
Но не сбылись надежды и не подтвердились опасения — никто его не искал…
Получив новые документы, надо было решать, как жить дальше. Командир предложил стать одним из них, после соответствующей подготовки, конечно. Он не скрыл тяжёлых, а порой и страшных сторон такой жизни, но Рэй всё-таки согласился.
Их нанимали для охраны и сопровождения ценных грузов или людей (и других разумных существ), которым могла угрожать опасность. Небольшие государства, случалось, привлекали наёмников для поддержания порядка, в помощь собственным служителям закона, когда те не справлялись или риск был слишком велик. Поимка разного рода бандитов или беглых заключённых была почти обычным делом. Предложения выступить в роли миротворцев во время вооружённых конфликтов и даже гражданских войн тоже не были особой редкостью. Но это было, пожалуй, тяжелее всего.
В сущности, их роль сводилась к тому, чтобы служить буфером и пытаться, по возможности, защитить мирное население. Удары сыпались с обеих сторон, мирные жители продолжали погибать, хотя с их прибытием число погибших и уменьшалось во многие разы. Иногда, несмотря на связанные руки, даже удавалось добиться полного затишья. Но, как правило, оно оказывалось временным, и мысли о том, что всё это бесполезно, преследовали, наверное, каждого из них.
Репутация Командира и возглавляемого им отряда была безупречной. Он никогда не брался за сомнительные дела, наотрез отказывался принимать чью-либо сторону в гражданских конфликтах, а тем более участвовать в “наведении порядка”, подозрительно напоминающем подавление мятежей и акции устрашения.