Тепло очага
Шрифт:
Эдвард ушел в дом, оставив Джину терзаться вопросом, что ей делать, если он снова попросит ее поехать с ним в Майами.
Возможно, рассуждала она, я могла бы согласиться, если бы у меня появился какой-нибудь защитный барьер. Вчера, например, я сказала Эдварду, что он не мой тип мужчины. Но вчера я злилась на него, поэтому мне было легко солгать и таким образом отомстить ему за нанесенную обиду. Если я сейчас приму его предложение и потом не смогу держаться с равнодушным достоинством, то действительно окажусь в унизительном положении.
Джина
– Входите!
Она сняла ботинки и перчатки и вошла в кухню, в которой стоял запах корицы. На столе уже остывала порция готового печенья – видимо, Энн испекла.
Эдвард, стоя спиной к Джине, разговаривал по телефону. Свободной рукой он прижимал к бедру Кэролайн.
– Хорошо, Памела, заезжай, – сказал он в трубку. Обернувшись и увидев Джину, Эдвард едва слышно проронил: – Извините.
Кэролайн улыбнулась Джине и протянула к ней ручонки.
– Не беспокойся об этом, Памела. Ты знаешь, что такое рекламные агенты, – продолжал Эдвард телефонный разговор.
Кэролайн, желавшая во что бы то ни стало перебраться к Джине на руки, стала вырываться.
– Если хотите, я возьму ее, – шепотом предложила Джина.
Эдвард кивнул и передал ей девочку.
– Извини, Памела, что ты сказала? Нет, никого, это Кэролайн.
«Никого» – это он про меня?! – возмущенно подумала Джина.
– Да не волнуйся, дорогая. Разумеется, я посмотрю для тебя эти планы, если ты так хочешь. Но я уверен, что в этом нет необходимости. Ты сделала первоклассную работу. У тебя всегда все получается великолепно. Хорошо, увидимся позже. – Эдвард положил трубку.
– Это я – «никого»? – Джина не могла оставить подобное к ней пренебрежение без внимания.
– Я имел в виду, нет никого, кого Памела знает, – объяснил Эдвард, и в голосе его прозвучало удивление, смешанное с недовольством. – Извините, Джина. Памела в панике по поводу работы, которую только что закончила. Один идиот грозит ей судом, заявляя, что она сделала там что-то не так.
– Откуда вы знаете, что он не прав? – полюбопытствовала Джина.
Эдвард рассмеялся.
– Вы не знаете Памелу так, как знаю ее я. Что касается работы, тут она продумывает все до мельчайших деталей.
– Возможно. – Джина отметила, что Эдвард называл Памелу «дорогой» и что он очень высокого мнения о ней. Не знай она его историю, ни за что не догадалась бы, что Эдвард говорит о своей бывшей жене. – Очень приятно, что вы сохранили дружеские отношения.
– Памела все-таки мать Кэролайн, а остальное уже пережито и осталось позади.
В кухню заглянула Энн.
– Я ухожу, Эдвард. До свидания.
– Спасибо, Энн. До завтра.
В кухне повисла напряженная тишина, даже милый лепет малышки не смягчил гнетущую атмосферу.
– Давайте перейдем в гостиную, – предложил Эдвард и, взяв поднос с кофе, направился к двери. – Сад скоро будет готов, я заметил.
Джина обрадовалась, что он пока не начинает разговор о поездке. Это давало ей
– Да. Мне уже все ясно, и нам больше не надо обсуждать планировку сада.
– Все посадки я полностью оставляю на ваше усмотрение, Джина. – Эдвард сел на козетку. – Вообразите, что это ваш сад.
– Так же, как вы предлагали мне вообразить себя вашей подругой. – Джина многозначительно посмотрела на него. – Мы должны вести себя осмотрительно, чтобы не оказаться в плену своих фантазий.
Эдвард хранил молчание, и Джина вдруг пожалела о своих словах.
– Я хотела сказать, что это может дорого обойтись. Растения стоят недешево.
– Меня не волнуют деньги.
– Россу это понравится, – со смешком заметила Джина.
Она села напротив Эдварда и посадила малышку к себе на колени.
– Если я получу этот проект, вы сможете одеть мой сад хоть в золото, – с улыбкой сказал Эдвард и вопросительно взглянул на Джину. – Вы поедете со мной в Майами?
– Я могла бы... Ой!
Кэролайн схватила Джину за волосы и потянула к себе.
– Кэролайн! Прекрати сейчас же! Так нельзя делать. – Эдвард строго посмотрел на дочку.
Но девочка, вместо того чтобы остановиться, потянула еще сильнее и засмеялась, обнаружив для себя новую и интересную забаву. Джина попыталась вытащить волосы из пухлых кулачков малышки, но та вцепилась в них мертвой хваткой.
– Кэролайн! – прикрикнул Эдвард, вскочив на ноги. – Извините, Джина. – Он опустился на колени и осторожно стал разжимать пальчики девочки. – Ну хватит, отпусти наконец... – теряя терпение, проворчал он.
Внезапно Кэролайн резко дернула Джину за волосы, и та столкнулась головой с Эдвардом.
– Ой! – снова вскрикнула Джина.
– Вам больно? – озабоченно спросил Эдвард, дотрагиваясь рукой до ее лба.
У Джины пресеклось дыхание – лицо Эдварда оказалось слишком близко. Она заметила наметившуюся на его скулах щетину, а в темных бархатистых глазах виднелись золотистые крапинки.
Эдвард нежно погладил ее по голове. Джина почувствовала, как внизу живота появилось приятное покалывание, которое быстро распространилось по всему телу и вызвало ощущение, похожее на сильный голод. Эдвард прижал ладонь к ее щеке, и Джина, надеясь, что он поцелует ее, невольно подалась вперед.
Кэролайн, очевидно, надоела игра с волосами. Она разжала пальчики и сползла с колен Джины, разъединив ее с Эдвардом.
– Вы в порядке? – спросил он, вставая во весь рост.
– Да, все нормально, – пробормотала Джина, потирая лоб и боясь поднять на Эдварда глаза.
А тот смотрел на нее почти с негодованием и злился на себя. Он только что хотел поцеловать эту женщину. Желание было невероятно сильным, но Эдвард подавил искушение, вспомнив о том, что ему надо избегать осложнений, а не создавать их. Как опрометчиво он заверил Джину, что она может спокойно ночевать с ним в одной спальне, – ему трудно сдерживать себя, даже когда они находятся в гостиной!