Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Доктор оказался слишком молодым и неприятно улыбчивым, с трудом верилось, что он уже окончил медицинский. Как не странно, но от этого Джиллиан почувствовала себя лучше — возникло ощущение родства.
Выпалив в нее обойму вопросов, отправил за ширму переодеваться, далее было тяжелее, она чувствовала себя так, словно лишилась последней защиты. Джиллиан потребовалась вся ее сила воли, чтобы прикрывшись тонкой бумажной рубашкой влезть на смотровое кресло и положить ноги на распорки. Когда холодные пальцы в перчатках стали ощупывать ее, лишь гордость удержала Джиллиан
— Шейка набухла,— пробормотал доктор,— Матка заметно увеличена. Все признаки, что вы беременны,— сказал он, с треском снимая резиновые перчатки,— Пройдите в процедурный кабинет, вам сделают УЗИ.
Через полчаса доктор предложил «радикальную меру», однако в независимости от того, что это все упростило, Джиллиан была неприятна сама мысль об аборте. Она и не могла подумать, что убьет ребенка. В конце концов, Джо должен знать и, как отец обязан нести ответственность за случившееся. Он ни какой—то нищий музыкант, да и она не случайная девочка, подружка на час. Они должны пожениться, а дальше… Когда—то услышанное от отца выражение «проблемы надо решать по мере их поступления» пришло на ум и Джилл решила следовать ему.
Перебранка в коридоре, невнятное бормотание, взрыв хохота, звук захлопнувшейся двери стали крушением надежд. И почему она решила, что все будет правильно?
Джиллиан, вернувшись в мотель, забилась в угол дивана и провела в оцепенении остаток дня, и все еще сидела в темноте, когда вернулись с концерта ребята. Первым ввалился в номер Джо, он протопал через комнату и включил свет.
— Какого черта? — воскликнул он, пораженный видом Джиллиан, которая сидела прямая как статуя и едва дышала,— Что все это значит? — язык Джо заплетался, и не стоило труда определить: пьян и укурен,— Малышка Джи, разве ты еще не уехала к мамочке? Где тебя носило весь день? — ирония Джо сменилась гневом.
Холодная ярость наполнила Джиллиан, она столько раз умоляла Джо о предохранении, а он лишь отмахивался, говоря: «Не волнуйся детка, у меня все схвачено». Она поднялась и поглядела в ухмыляющуюся физиономию.
— Я намного более зрелая, чем ты думаешь, Джо,— выпалила она,— Достаточно зрелая, чтобы иметь ребенка. Что ты на это скажешь?
От лица Джо отхлынула кровь, тело застыло в неподвижности, челюсть беззвучно заработала. Наконец он выдавил пару невнятных слов.
— Объяснись немедленно,— хрипло потребовал он.
— Твое «все схвачено» не сработало, у нас будет ребенок. Я беременна!
— Слушай, Джиллиан, да мне насрать, беременна ты или нет. В конце концов, ты ведь знала, что делаешь, когда расставляла свои длинные ножки. И я вовсе не уверен, что ребенок действительно мой.
— Как ты смеешь, Джо!
— Смею, крошка!
Пощечина, которую отвесил ей некогда нежный любовник, оказалась для Джиллиан неожиданной; она сбила ее с ног и швырнула о стену. Когда Джиллиан вцепилась в подоконник, чтобы не упасть, то почувствовала откровенный ужас. Никогда еще самообладание не отказывало вечно улыбчивому и беззаботному Джо.
Но прежде чем она пришла в себя, кулаки музыканта бешено обрушились на нее.
—
Боль показалась ослепляющей, согнувшись пополам, обхватывая себя руками, она заскулила:
— Джо, милый…пожалуйста… — умоляла она о пощаде, как сокрушенный болью испуганный ребенок.
Однако Джо, казалось, ничего не слышал. Глаза его остекленели, он продолжал неистово молотить кулаками девушку и осыпать ее словами ненависти, хотя еще утром называл ее «своей принцессой и любимой малышкой».
— Ты переспала и с ним тоже,— снова занося кулак, орал он, выхватывая из-за пояса джинсов револьвер.— Сука, подлая сука, хочешь добраться до моих денег!
Он помедлил глядя на Джиллиан, съежившуюся и захлебывающуюся рыданиями, и направил кулак ей в голову. Одновременно прогремел выстрел. Что-то горячее обожгло ей бок, и боль разрывающая тело на кусочки стала благоговением, потому что Джиллиан потеряла сознание.
Очнувшись, Джиллиан не увидела ничего кроме серого тумана. На какой—то миг ей пришло в голову, что она уже умерла. А окружающая ее белесая жижа — небеса. Но затем почувствовала в голове тупую, пульсирующую боль. И когда, мигнув несколько раз, смога сфокусировать взгляд, поняла, что лежит на жесткой койке в больничной палате. Серые госпитальные стены и голубая занавесь вокруг кровати.
Джиллиан попробовала повернуть голову, но не смогла. Ее тело, как ей показалось, было сломано во многих местах.
— Рада видеть, что ты проснулась,— откуда-то донесся ласковый женский голос,— Ты уже начала нас беспокоить.
— Мама…— прошептала Джиллиан, хотя голос мало походил на голос матери,— Я... — попыталась объясниться, но издала какое—то хриплое сипение.
— Не нужно говорить,— Джиллиан смогла рассмотреть сиделку,— Какой ужасный случай, деточка. Мы сделали все возможное, чтобы уменьшить боль. Ты молодая, сильная, не успеешь оглянуться, как снова начнешь бегать.
В памяти Джиллиан стали всплывать последние минуты перед тем, как раздался выстрел, и она потеряла сознание. Бешеный взгляд Джо, его кулаки, молотящие ее по животу… Джиллиан задрожала и, сморщившись, провела рукой по левому боку, обнаружила повязку и, положив ладонь на живот с безмолвным вопросом во взгляде, уставилась на сиделку. Произнести вслух пару слов не хватило сил, Джиллиан не сомневалась, что потеряла ребенка.
— Не волнуйся, не надо,— успокаивала ее сиделка,— Все будет хорошо, я обещаю. Несчастный случай, который произошел с тобой, действительно шок для всего организма. Но ты молода, быстро восстановишься.
— Несчастный случай? — прошептала Джиллиан.
— А разве ты не помнишь? — удивилась женщина.
— Не было никакого несчастного случая,— уже более уверенно пробормотала Джиллиан.
Сиделка кивнула, улыбнувшись, но это была всего лишь профессиональная констатация смещения памяти у пациентки.