Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
А утром они разругались с Джиллиан из-за какой-то ерунды, не понимая, почему орут друг на друга, обвиняя и оскорбляя, вспоминая давно забытые грехи и проступки.
Кэл потер ладонями лицо, пытаясь прогнать ненужные, и не ведущие ни к чему воспоминания.
Но если бы он в тот вечер рискнул, но не сидел бы сейчас, гадая, нужна ли Фостер защита и она ли та женщина, на которую охотится безжалостный монстр в человеческом обличии. На свадьбе Бекки он был бы ее кавалером, а не Реймонд Кендалл. Снова нестыковка, по словам Фостер этот Реймонд был женихом Карины, то почему ее не было на торжестве? И какого черта
Интересно, где он сейчас? И вообще он ли этот маньяк?
Может «зверь» и сейчас рыскает по городу, выискивая жертву, которой свернет шею в укромном уголке, утолив свою жажду и никто никогда не найдет хорошо спрятанный труп. А среди людей, пропавших без вести, появится еще одно женское имя. Дилан очень доходчиво пояснил, что вероятнее всего «невесты»- это верхушка айсберга, насмешка изощренного убийцы, пожелавшего громко заявить о своем существовании.
В висках гулко и болезненно пульсировала кровь, Кэл сжал их пальцами, помассировал круговыми движениями.
За те полчаса, что он провел в кабинете, трижды позвонили, спрашивая о какой-то ерунде, заглянули по очереди все находящиеся в офисе сотрудники, Саша предложила выпить кофе, а кто-то из новеньких отрапортовал, что прошел тест до конца. Какой тест? И какое дело ему до этого теста? Лайтмана бесило все, особенно надоедливые и любопытные людишки. Сгреб папку со стола и уже направился к выходу, сообразив, что оставил свое любимое пальто. Прижимая к груди руку тяжелую папку на ходу, изгибаясь и путаясь в рукавах, норовя уронить или документы, или непослушную одежду все же кое-как всунул руки в рукава, пнул ногой дверь, выпадая в коридор.
– Торрес, Локер! – получилось не очень громко, но зло и требовательно.
– Доктор Лайтман,- из дверей лаборатории выглянула Рия.
Кэл поманил их указательным пальцем, затем ткнул им в пол рядом собой.
– Есть работа?- удивился Локер, прикидывая, что время почти пять вечера.
– Вам что-то нужно?
– Ты как всегда недоволен. И да!- он оскалился, – есть одно дельце, неотложное,- наблюдая, как меняется настроение Илая, хотя тот старательно улыбаясь, дожевал свой гамбургер и чуть не подавился с досады.
Придерживая скользкую папку коленом, Кэл вытащил из нее фотографию «объекта» и протянул Торрес.
– Реймонд Кендалл, завтра сутра поедете в гольф клуб и поработаете Джемсами Бондами, – услышав недовольное хмыканье Илая, дернул плечом,- сейчас кризис, место долго вакантным не будет.
– И что дальше?- Рия рассматривала снимок улыбающегося мужчины,- мне знакомо его лицо,- задумчиво протянула девушка.
– Медийная личность,- фыркнул Кэл,- разузнайте про него все что можно, опросите всех, кто тем или иным способом общался к этим красавчиком. Суньте нос куда сможете пробраться. Но аккуратно, чтобы не вызывать особых подозрений. Держите диктофоны включенными, поснимайте окружающую местность. Что мне вас учить? Все! Что уставились,- толкнув локтем Илая, Кэл вальяжно пошагал по коридору,- если вас сцапает охрана, выпутывайтесь сами.
– Какой-то он усталый и недовольный,- проговорила Рия,- снова и снова глядя на фото,- где же я его видела?
– Недовольный,- обиженно фыркнул Локер,- а когда это ты видела Лайтмана счастливым? – Дай ка гляну,- он выхватил снимок у Торрес,- эээээээ….мне кажется я его видел с Фостер.
******
Извращенное сознание маньяка могло все переиначить. И если он что-то слышал об этом, то вполне мог зациклиться и использовать фиалки и все что с ними связано, как побудительный мотив для нападении на жертву. Фиалки, проклятые фиалки. Их густой сладковатый аромат висел над трупом последней жертвы. Фиалки могли быть «фирменным ярлыком» убийцы. Той характерной чертой, как завитушка в почерке.
Остановившись около журнального столика в гостиной Кэл ненавидящим взглядом вперился в папку с бумагами, не находя в себе сил раскрыть ее и приступить к изучению.
Никогда он не верил в предчувствия, издевался над теми, кто следовал предсказаниям и прислушивался к словам всяких там телепатов и экстрасенсов. Кэл был твердо уверен, что они нагло врут, в чем убедился пообщавшись с парочкой из них. Единственное чему он доверял это собственный взгляд и неопровержимые факты. Так почему же в этот раз стоило ему лишь протянуть руку и коснуться пальцами холодной, глянцевой обложки объемного файла, как учащается пульс и леденеет в желудке, почему же он ощущает странное и поганое чувство опасности.
Тяжело опустился на диван, снял пиджак, закинув его в соседнее кресло, поддернул до локтя рукава футболки, раскрыл папку, брезгливо сморщился, перебирая бумажки. Первой заинтересовавшей Кэла оказалась ксерокопия газетной вырезки.
«Вчера был оправдан Реймонд Кендалл, студент последнего курса университета Уорик, подозреваемый в убийстве своей бывшей невесты. Суд присяжных графства Уэст-Мидлендс, признал его невиновным и освободил из-под стражи в зале заседаний». На черно-белой фотографии был изображен весьма привлекательный молодой человек с улыбкой на чувственных губах и с совершенно пустым и безжизненным взглядом в окружении репортерских микрофонов.
Фотографии. Их было много и весьма любопытных. Но Кэл их откладывал в сторону, решив сперва выяснить, что же произошло выпускником Уорика, раз он решился на такой зверский поступок.
Реймон Эдуард Кэндалл и Нора Вайолетт Поллиано считались одной из красивых и счастливых пар в высшем обществе Британского королевства из тех, когда говорят «деньги к деньгам». Но там была и «огромная как океан и горячая как лава страстная любовь». Кэл язвительно причмокнул, прочитав такое описание, тот, кто дал такую характеристику банальным отношениям, явно был чокнутым романтиком.
Молодая пара объявила о своей помолвке сразу после окончания школы, решив, что если их чувства пройдут испытания колледжем, то после получения дипломов они поженятся. Но за две недели до назначенной даты свадьбы, после сдачи последнего выпускного экзамена, Нора объявила о разрыве помолвки, не желая никому объяснять настоящую причину.
Реймонд словно сошел с ума. Он засыпал свою бывшую невесту цветами, просиживал под окнами квартиры, которую девушка снимала с подругой, целыми сутками, он плакал, ругался как портовый грузчик, умолял, стоял на коленях, бил окна, напивался в стельку, и проползал к девушке, требуя объяснений. Присылал с посыльными сладости, особенно любимый Норой зефир и шоколад, дорогие вина и драгоценности. Парфюм и меха. Находя свои подношения на газоне под окнами дома. Нора не желала ни видеть бывшего возлюбленного, ни говорить с ним. Она даже написала заявление в полицию, объявив о домогательстве и преследовании.