Теплый шоколад на десерт
Шрифт:
Просмотрев кое- что из видеозаписей, сделал по ходу кое-какие записи, понимая, что времени в обрез, захлопнул ноутбук и потрусил в спальню. Желание принять душ перед поездкой в больницу к Джиллиан только усилилось.
Распахнул шкаф, проверяя наличие чистых рубашек и белья, убедился, что генеральную стирку можно отложить еще на пару дней. На плечиках болтались несколько отглаженных и крахмально хрустящих сорочек. Глянув на них Кэл передернулся, ненавидя их официальность и галстуки полагающиеся к ним, которые виртуозно умела завязывать Ландау, нежно придушив его. В выдвижном ящичке обнаружил двое новеньких «боксеров» и двое же чистых, но безжалостно измятых темно-серых
Когда он был женат, его гардеробом занималась Зоуи. Их развод произошел не потому, что она была неряшлива или пренебрегала своими обязанностями по дому. Да и Кэл первое время старался быть хорошим мужем. Он не отказывался от домашних дел, занимался воспитанием дочери, всегда помнил праздничные даты и дни рождения. А благодаря своим талантам, никогда не приставал к жене в такие дни, когда секс был неуместен.
В последнее время он редко вспоминал свою бывшую жену, лишь, когда очень хотелось заняться сексом, а никого рядом не было или когда кончалась чистая одежда. Это было несправедливо по отношению к Зоуи, хотя бы потому, что она была матерью Эмили. И та скучала по ней, но зная, что родители предпочитают не упоминать друг о друге, редко заговаривала с отцом о матери.
Пошуровав в шкафу извлек на свет несколько футболок и толстовку. Кэл крайне редко исследовал витрины магазинов, и делал это с осторожностью и внимательностью сапера. Шмотки всегда интересовали его в последнюю очередь, и он покупал редко только тогда, когда те или иные предметы его прикида начинали напоминать привидения. Или шел в отдел мужской одежды под конвоем дочери и жены, а в последние годы Фостер, когда они потеряв терпение и надежду, что очередная толстовка сменит место службы, перекочевав в гараж насильно или хитрыми уговорами заманивали в торговый зал.
После ухода Зоуи он убедился в одном, что на темных, трикотажных вещах почти не остаются следы пятен, даже если они проваляются в корзине с грязным бельем пару и более недель.
По инерции он какое-то время носил светлые рубашки и костюмы, но постепенно их сменили футболки предпочтительно черного и темно-синего цвета и джинсы. Универсальная одежда, в случае чего, постороннему взгляду было сложно определить, успел ли он утром заскочить домой и переодеться. Это только Джиллиан позволялось морщить носик и говорить, что неплохо бы воспользоваться благами цивилизации и отправить свою задницу под горячий душ. Она, конечно, выражалась другими словами, более корректно и мягко, но смысл пожелания от этого не менялся. Да и брезгливая мина на лице Фостер была столь красноречивой, что начинало зудеть все тело, а Кэл нагло ухмылялся, обещая, как только, так сразу. И при первой возможности лез под душ.
Пустив воду, он стоял, прикрыв глаза и запрокинув голову подставляя под горячие струи лицо вновь и вновь перебирая в памяти подробности дело Кендалла, признавая, что их было чертовски мало, чтобы привлечь его к ответу. Единственное в чем он был уверен, что расследование окажется трудным, но от того как он справится с делом зависело слишком много.
Фостер. Ничто не говорило, что она в непосредственной опасности, но так же и не было ни единого подтверждения в обратном. Она идеально соответствовала типу женщин, привлекающему внимание убийцы. Но сколько еще в Вашингтоне сорокалетних шатенок с серыми глазами? Была еще одна особенность, что позволяла исключить Джиллиан из числа предполагаемых объектов страсти маньяка: ни одна из жертв не была знакома с Кендалом, нигде и никогда ранее с ним не пересекалась. Да и встреча Марики и Реймонда в клубе оказалась случайной. Первой и последней.
– Ты опоздал.
– Ладно,- девушка повела плечом,- Джиллиан все равно спит,- просунула руку Кэлу под локоть, прижимаясь к отцу, и кратко вздохнула,- операция прошла успешно. Все эти,- она указала рукой на Фостер,- приборы завтра утром должны отключить, если ничего не произойдет.
– Все будет в порядке, Джиллиан борец, она просто так не сдастся,- Кэл откинулся на спинку диванчика, обхватывая Эмили за плечи, она чуть съехала вниз и устроила голову у него на груди.
– А я и не сомневаюсь, это врачи так осторожничают.
В палате было тихо, лишь негромко попискивал кардиомонитор, регистрирующий основные жизненные показатели Джиллиан. Кэл посмотрел на экран и постоянно меняющиеся цифры. Пульс и давление были близки к норме. Из пластикового пакета капельницы в вену поступало лекарство. Фостер мирно спала. Несмотря на прикрепленые к груди датчики, громоздкую «прищепку» на указательном пальце левой руки и прозрачные трубочки для подачи кислорода, введенные в нос, она хоть и выглядела уставшей, но на осунувшемся лице блуждала едва уловимая улыбка, видимо женщине снилось что-то приятное. Темные круги под глазами не были столь устрашающими, как днем, да и на впалых щеках появился нежный румянец.
Прооперированная рука, закованная в гипс от кончиков пальцев до середины предплечья, была уютно устроена на мягкой подушке. Левую руку Джиллиан исхитрилась заложить за голову так, что голова женщины почти лежала ее собственном плече. Клетчатый плед прикрывал Фостер до груди, и был тщательно подогнут по бокам и в ногах, для сохранности тепла.
Эмили подняла жалюзи, и в широкое окно можно было рассмотреть небо подсвеченное огнями фонарей и беспрерывно мигающих реклам и темный парк университетского городка.
Кэл глубоко вздохнул, понимая, что в сравнении с коридором насквозь пропахшим специфическими, неприятно будоражащими нервы, больничными запахами и антисептиком в палате Джиллиан была совершенно иная атмосфера. Кэл повертел головой и пару раз шмыгнул носом, втягивая в себя воздух, вытянул шею осматриваясь.
– Пап, чего ты вертишься,- спросила Эмили.
– Дочь, чем здесь так благоухает,- угрюмо поинтересовался Кэл, произнося слово «благоухает» таким тоном, что можно было подумать еще немного и мужчине станет дурно.
– Аааа, ты учуял,- Эмили заглянула отцу в лицо с ироничной улыбкой,- нашелся кто-то очень предусмотрительный и галантный в отличие от некоторых и прислал Джиллиан цветы.
– Какие!?- громким шепотом проговорил Лайтман, ощутив, как тупо заныло под ложечкой.
– Обалденные фиалки. Целую корзину. Я их поставила на окно поближе к фрамуге, у них очень сильный аромат, вдруг и Джиллиан разболится голова.
Эмили спрыгнула с дивана и на цыпочках пересекла палату, откинула штору и взяла с подоконника цветы. Они действительно выглядели прелестно. В небольшой, плетеной из натуральной лозы корзиночке, с ручкой перевитой пестрой шелковой ленточкой находилась целая россыпь разнообразных цветочков с темно –зелеными похожими на бархатные мясистыми листьями. В обрамлении которых росли фиалки от простеньких, но очень нежных белоснежных, до махровых с плотно набитыми шапками соцветий пурпурно – алых и густо сиреневых. Миниатюрная « цветочная полянка» явно была собрана умелой дизайнерской рукой, и производила неизгладимое впечатление, что даже Кэл невольно залюбовался.