Теплый снег
Шрифт:
Казимиру что-то ответили, и он снова взорвался.
– Как это при чём здесь вся система? Я звёзд не вижу!
В палатке зашевелились, словно кто-то устраивался поудобнее, и её полог чуть приоткрылся.
– Во-первых, - услышала Марта спокойный голос Николы, - потише, всё ещё спят. Во-вторых, не будем гадать на кофейной гуще и приписывать Друа нереальные эксперименты с физикой пространства всей системы. Что произошло в действительности, мы пока не знаем, хотя предполагать можно многое. И, кстати, не в таких глобальных масштабах, как это делаешь
Марта непроизвольно бросила взгляд на восток и, ойкнув, вскочила с места. Корриатида, огромная и разбухшая, переливающаяся всеми цветами радуги, уже вставала из-за горизонта. В палатке снова загудел голос Казимира, но Марта, пересилив любопытство, оставила неприглядное занятие подслушивания и бегом бросилась к "дилижансу". До подъёма нужно было успеть приготовить завтрак, проверить энергозаряд обоих "мюнхгаузенов" и провести их ежедневный биотехосмотр.
С завтраком Марта справилась быстро. Она выкатила из "дилижанса" видавшую виды походную кухню и ввела в неё программу комплексного завтрака - на составление оригинальной программы просто не было времени, да и качество нестандартных блюд, изготовляемых походной кухней, всегда оставляло желать лучшего.
Зато с "мюнхгаузенами" пришлось повозиться. Биотехосмотр представлял собой в общем-то несложную процедуру, но у первого "мюнхгаузена" внезапно закапризничал блок терморегулировки обшивки и никак не хотел выходить на режим. Только после получаса работы Марте удалось отрегулировать настройку и свести расхождение с контрольными показаниями тестера практически до минимума.
Закончив биотехосмотр, Марта выбралась из чрева "мюнхгаузена" и с удовольствием потянулась, разминая затёкшую спину.
"Кажется, успела", - удовлетворённо подумала она, глядя на солнце.
По лагерю прокатился сигнал подъёма, и сразу вслед за ним, неожиданно, так что Марта даже присела от акустического удара, загрохотала запись первого концерта Косташена.
"Ну, Кралек, - приходя в себя, усмехнулась Марта, - погоди у меня со своими шуточками!"
– Подъё-ом!
– закричала она и, разбежавшись, со всего маху прыгнула на палатку, метя на то место, где имел обыкновение спать Кралек. В палатке кто-то сдавленно охнул, она прижала ещё раз и отпрыгнула.
– Кому там делать нечего?
– сиплым спросонья голосом загудел Кралек.
– Подъём!
– снова весело закричала Марта и расхохоталась.
Полог палатки зашевелился, и из неё, скрючившись, держась руками за ребра, выбрался Кралек. Заспанный, с перекошенным лицом, в одних плавках. Он снова охнул и, присев, упёрся ладонями в снег.
– Так и ребра поломать можно, - недовольно пробурчал он.
– Это через амортизационные переборки?
– ехидно усмехнулась Марта. Бедненький мой, какой же ты хиленький!
Кралек
– Ладно, - сказал он.
– Посчитались за концерт. Один-один.
И тут же, сгребя растопыренными пальцами снег, неожиданно быстро метнул в её сторону снежок. Марта ловко увернулась и, смеясь, отбежала за палатку.
– Месть, между прочим, - ехидно заметила она из-за укрытия, - есть порок человеческий. А месть мужчины женщине - порок вдвойне!
В первый момент Кралек хотел догнать её и окунуть головой в сугроб, дабы воплотить в жизнь двойной человеческий порок, но пристыженное мужское рыцарство удержало его.
– Пусть будет два-один, - великодушно махнул он рукой и, сделав с разбегу несколько сальто, умчался в снежную пустыню, совершая свой ежеутренний трёхкилометровый пробег.
Из палаток стали выбираться члены экспедиционного отряда, и лагерь ожил, наполнившись утренним гамом. Последним из палатки выбрался Казимир, невыспавшийся, с осунувшимся лицом и красными глазами. В отличие от всех, он уже был одет, и создалось впечатление, что спать он не ложился.
– Кто это у нас тонкий эстет, - недовольно буркнул он, жмурясь на солнце, и решительным шагом направился к "дилижансу".
– Крутить по утрам серьёзную крелофонику - просто кощунство, - бросил он, проходя мимо Марты.
Марта хмыкнула.
– С добрым утром!
– сказала она в спину Казимира. Тот что-то пробормотал, кажется, извиняющееся и, забравшись в "дилижанс", отключил запись.
Марта поморщилась. Если ты не выспался и с утра не в духе, то не к чему срывать раздражение на окружающих.
Пока члены экспедиционного отряда занимались утренним моционом, Марта успела расстелить походный коврик, вырастила обеденный стол и принялась сервировать его. Она не успела полностью накрыть на стол, когда к ней, прыгая на одной ноге и пытаясь на ходу натянуть на себя комбинезон, приблизился Кралек.
– Что у нас сегодня на завтрак?
– спросил он и, справившись наконец с комбинезоном, запустил пальцы в салатницу.
– Не хами!
– ударила его по руке Марта.
– Прямо ребёнок маленький!
– Опять стандартный завтрак, - привередливо поморщился Кралек, облизывая пальцы.
– Зато съедобный, в отличие от твоего вчерашнего ужина!
Подошедшие сзади Боруся и Никола обидно засмеялись.
– Да что вы понимаете в шашлыках с перцем!
– оскорблённо возвестил Кралек.
– В перце с шашлыками, - поправила Боруся, садясь в кресло. По-моему, твой вчерашний ужин можно рассматривать только как диверсию или саботаж. Какое из этих двух определений тебе больше нравится для занесения в экспедиционный журнал?
– Саботаж, - вздохнул Кралек.
– Саботаж экспедиционной партией гурманского ужина и искусства дневального.
– Садись, гурман, - хмыкнула Марта.
– А то я сейчас не пущу тебя за общий стол, выращу отдельный и подам вчерашние шашлыки. Ещё остались.