Терапия Ошо. 21 рассказ от известных целителей о том, как просветленный мистик вдохновил их работу
Шрифт:
Для меня важно еще раз повторить: метод Пульсации по-настоящему эффективен (в первую очередь в плане устойчивости достигнутых результатов) в том случае, если его сочетают с медитацией. Поэтому я использую все без исключения медитативные техники Ошо, работая с группами и проводя индивидуальные занятия. Погружаясь в созерцание, мы учимся отстраняться от вихря эмоций и разотождествлять себя с их психическими первопричинами, какими бы «вескими» они ни были. Когда мертвая хватка ума ослабевает, тело становится более чувствительным, и мы начинаем замечать, как струятся тонкие
В 1986 году, во время одной из бесед кто-то задал Ошо вопрос о Вильгельме Райхе. Меня чрезвычайно впечатлил его ответ. Ошо сказал, что, несмотря на то что Райх никогда и не бывал на Востоке и не был знаком с йогой и тантрическими практиками, из его трудов видно: ему удалось овладеть тайнами тантры на интуитивном уровне. Ошо добавил, что в будущем идеи Райха и тантра, вероятно, соединятся в одной теории или в одной методике. К этому он добавил, что некоторые из его саньясинов, использующие в работе райхианские техники, наверняка в состоянии это сделать.
Я восприняла это как вызов. В течение последующих десяти лет я практиковала йогу и экспериментировала с техниками тантрических медитаций, описанными в «Книге тайн», которая представляет собой комментарии Ошо к древнему индийскому тексту Вигьян Бхайрав Тантра. Я начала разрабатывать собственные программы для групповых занятий, которые сочетали в себе райхианские дыхательные техники и техники телесной осознанности, а также более тонкие в энергетическом плане медитативные техники, описанные в книге Ошо.
В результате появился новый вариант метода Пульсации, который я назвала Тантрической пульсацией. В нем основной акцент делается на том, как значима для физического тела наполняющая его жизненная сила, и вместе с тем – как благотворны для него молчание, бездействие и спокойное осознанное присутствие. Научившись никуда не спешить, не сгорать от нетерпения и не напрягаться во время свидания и интимной близости с возлюбленным партнером, мы становимся более восприимчивыми и чувствительными; и если во время соития любовники готовы растаять от глубочайшей нежности, граница между ними стирается. Это уже не соитие, а медитация для двоих – так половой акт может быть преобразован в духовное переживание.
Индивидуальный сеанс
Жоао сорок три года, он из Южной Америки, и это наш десятый сеанс. У него румяное лицо, руки и ноги выглядят сильными, мускулатура хорошо развита, глаза яркие, и все его существо полно энергии. Рассматривая его грудную клетку, я вижу любопытное сочетание: объемная, до краев наполненная энергией и, как можно предположить, недюжинной силой, она в то же время как будто скрывает в себе нечто чрезвычайно уязвимое. Согласно типологии Пульсации, Жоао является представителем типа «гнев/боль».
Зная об этом, я могу предвидеть, что во время сеанса огромное количество энергии придет в движение, но я пока не знаю, к чему это все приведет. Мы начнем с дыхания. Все указывает на то, что Жоао еще не восстановил связь со своими чувствами, поэтому мы можем позволить заряду нарастать
Моя правая рука проверяет, как меняется степень напряжения в его диафрагме и в области живота, по мере того как его дыхание становится глубже. Моя левая рука проверяет степень напряжения в мышцах задней части его шеи. Затем я кладу обе руки ему на плечи и шею, чтобы определить общую степень напряжения.
Когда мы переходим к глубокому грудному дыханию, проводящие каналы неожиданно «захлопываются» – начинается приступ кашля. Жоао как будто захлебывается своими чувствами, и от этого у него перехватывает дыхание. Я даю ему прокашляться, а затем замечаю, что его шея и грудь стали горячими и покраснели – поскольку горло не в силах вместить всю ту энергию, которая устремилась прочь от диафрагмы.
Кашель часто указывает на то, что скопившаяся в глубине энергия рвется вверх, к выходу. Мы восстанавливаем дыхание, распределяя его между животом и грудной клеткой, мои руки помогают Жоао расслабить мышцы и раскрыть «захлопнувшийся» канал, и вскоре волна чувств накатывает вновь.
Жоао колотит сжатыми кулаками мат, а я прошу, чтобы он позволил своим глазам излить на меня эти нахлынувшие волной чувства. «Я тебя ненавижу!» – он выкрикивает это непроизвольно, спонтанно и снова начинает задыхаться. Я вижу, что энергия «застревает» у него в горле и в полости рта. Я высовываю язык и жестом прошу повторять мои действия. Он тоже высовывает язык и издает звук: «Бээээээээааа!»
Жуткий громкий рев вырывается прямо из его пищевода. Ненависть изливается из его глаз. Буря охватывает все тело – руки продолжают «избивать» мат, ноги пинают его. Это продолжается достаточно долго, затем извержение чувств и энергии постепенно сходит на нет.
Когда Жоао приходит в себя, его лицо смягчается. После нескольких глубоких вдохов канал, идущий через рот, горло и грудь, открывается. Настает время слез; ощущение беспомощности и страха покидает его тело вместе с душераздирающими рыданиями. Никакие слова не нужны. Это чистое выражение несказанного горя.
Наконец рыдания становятся тише. Боль и зажатость уходят, в том месте, которое они еще недавно занимали, возникает свободное внутреннее пространство. Жоао начинает разбирать смех – в нем слышится облегчение, радость и что-то еще, нечто не выразимое словами.
После сеанса Жоао рассказывает о том, что какие-то из тяготивших его чувств – в частности, гнев и печаль – были связаны с его взаимоотношениями с матерью. Но по окончании сеанса откуда-то из глубины его существа возникло чувство примирения, природу которого он сам не мог рационально объяснить.