Терем желаний

Сакредова Ольга

– Как ты себя чувствуешь?
– заботливо спросила она, ласково коснувшись губами его щеки.

– Неважно, - пробурчал Валера и указал на стул в мягкой атласной обшивке.
– Садись.

Наташа выпрямилась. Красивые пальцы поползли вверх по торсу мужчины и задержались на плечах.

– Нет. Ты работай, а я приготовлю поесть.
– Как приятно чувствовать себя заботливой женой.
– Я позову тебя, дорогой.

Она чмокнула Валеру в щеку и вышла из кабинета. Валера рассеянно соображал, как сказать Наташе о своем решении. Собственно, решения не было, он не хотел полного разрыва. Длительное знакомство выработало определенные

привычки. Наташа была хорошим другом, готовым поддержать в любую минуту, умной современной женщиной, не забывающей о своей карьере наравне с карьерой Валеры. Два его заказчика были клиентами ее парикмахерской, именно она рекомендовала им обратиться в фирму "Арго". И еще то, что и удивляло, и радовало Валеру: Наташа снисходительно относилась к его случайным знакомствам." Ее подтрунивания над слабостью к женщинам редко выходили за рамки шутки, но и в тех случаях виной были его плохое настроение и нерасположенность к смеху. Наташа колкостями лишь подчеркивала свою преданность и уверенность, что Валера останется с ней навсегда. Иногда казалось, что в ней неистребим дух соперничества, проявленный еще в то время, когда Наташа боролась за него с лучшей подругой. Разрывая очередную интрижку, он улавливал в огромных подведенных глазах Натальи победный блеск. Как будто не он сам охладел к мимолетной пассии, а она заставила его вновь вернуться, снова одержала триумф в борьбе с неизвестной соперницей. Этим Валера оправдывал свои прегрешения и пропускал мимо ушей наветы на Наташу некоторых общих знакомых.

Может, и на этот раз не о чем беспокоиться, думал Валера, и Маша не больше чем... Он запнулся, не решаясь закончить мысль. Нет, здесь что-то не так знать бы что.

Стол в комнате был со вкусом уставлен закусками.

– Я купила пиццу, - радостно сообщила Наташа.
– И вылила бульон.

Она сморщила носик, словно уловила неприятный запах.

– Что?!
– вскричал Валера.
– Единственная еда в доме, и ты вылила?

– А что?
– Наташа обиженно пожала плечами.
– Одна вода, и то не первой свежести. Я сварю новый, в холодильнике лежит кусок курицы.

– Не надо.
– Валера сел за стол и недовольно осмотрел тарелки с бутербродами, сочной пиццей и маленькими сдобными булочками.
– Мне нельзя есть острое.

В кухне он достал из холодильника масло и мед и вернулся к столу, не обращая внимания на обиженную Наташу.

– Что случилось, Валерик?

"Начинай, парень, - подбадривал себя Валера, - самое время".

– Извини. Эта проклятая болезнь...

– Разве?
– Наташа разрезала булочку, намазала половинки маслом и положила Валере на тарелку.
– Ты вчера был тоже не в духе. Мы не виделись столько дней...

– Натали, ты очень хочешь замуж?
– вдруг выпалил Валера.

Наступило молчание. Застал ли он Наташу врасплох или она лишь подбирала нужные слова? Она спокойно отрезала кусок пиццы, положила на свою тарелку.

– А как ты думаешь?
– упершись ладонями в стол, спросила она.
– Мне скоро тридцать. В моем возрасте женщины имеют семью и детей, заметь - не ребенка. А я все жду. Валерик, - она все больше воодушевлялась, - мы с тобой уже как семья, осталось оформить документально наши отношения, чего мы ждем?

Проклятое желание иметь все сразу. Наташа по-своему права, но меньше всего он был склонен вести разговор с такой позиции.

– Ты заслуживаешь лучшего, - осторожно начал он.

– Предоставь мне судить, чего я заслуживаю!
–

вспылила она.

Валера с интересом посмотрел на нее. Скандальные нотки в ее голосе - для него это внове. Наташа помотала головой, стряхивая с себя раздражительность.

– Миленькая сценка!
– Ее взгляд просил о прощении, и полные сочные губы в алой помаде дрогнули и робко растянулись в улыбке.

Валера пристально всматривался в черты ее лица. Слишком быстро пошла на попятную. Маша, когда давала волю своим эмоциям, шла до конца, не заботясь о том, что скажут другие. По сравнению с ней Наташино поведение было ненатуральным, явно притворным. Какие они разные! Странное дело, он ни разу не видел Наташу естественной, без косметики. Лицо ее было безупречно красивым и каким-то неживым. Красота казалась безликой, стандартной, лишенной своеобразия и пресловутой женской загадочности. Так манекенщицы, выходя на подиум, заставляют затаить дыхание и поднимают.., настроение. Но стоит им отвернуться - лица не вспомнишь, и непонятно, что же тебя всколыхнуло. Вот и Наташа... Валера почувствовал скуку разочарования, но вдруг...

– Черт возьми, Натали!
– Он вскочил и ринулся к зеркалу.

Так и есть: на щеке алели следы губной помады. Валера стал тереть лицо полотенцем.

– Ну что ты беспокоишься?
– миролюбиво спросила она.
– Я уж в самом деле подумала о чем-то таком...
– Она театрально развела руки и закатила глаза кверху.

– Нечего играть!
– выругался Валера.
– Мне чертовски надоело, что все рубашки в помаде.

– В чьей?
– с намеком спросила Наташа. Валера будто специально вознамерился унизить ее сегодня, но она еще сдерживала обиду. Позже она выскажет все, дай только Бог стать его женой.

– В твоей, мадам.
– Он развернулся к ней, демонстрируя порозовевший край полотенца.
– В твоей!
– повторил с нажимом.

– Теперь я вижу, что ты болен, - съязвила Наташа и отвернулась от него, принимаясь за еду. В конце концов, у нее тоже есть гордость!

Неожиданно ее осенила догадка.

– Очередное знакомство в начальной стадии? Она противится, а ты бесишься?
– Тон ее голоса больше утверждал, чем предполагал. Она надеялась, что Валера виновато пожалуется на неудачу; обычно он смущенно улыбался и отшучивался, признавая свои грехи, а потом просил прощения.

– Прекрати!
– взорвался он, вскакивая со стула. Желваки заходили под скулами, а в глазах бешенство.
– Мне надоели твои шутки! Вообще я думаю, что нам лучше не видеться.

– Прекрасно, - тихо согласилась она.
– Я ухожу.

В ней бушевал ураган. Сколько же терпеть такое?! Ярость толкала ее броситься с кулаками, избить, растоптать, исцарапать лицо до крови, а благоразумие удерживало от столь смелых проявлений, подсказывало, что лютого зверя трогать нельзя. Пусть успокоится, а уж потом она поквитается с ним.

Надев туфли, тщательно осмотрев себя в зеркале и разгладив намечающиеся складки на прямой белой юбке с высоким боковым разрезом, Наташа взяла сумочку, позвенела ключами от машины и неслышно приблизилась к комнате.

Валера стоял, облокотившись о подоконник. Внешне он был спокоен, но ни тени сочувствия или собственной не правоты не проскользнуло в его твердом взгляде. Наташа поколебалась немного и заговорила:

– Я знаю тебя, Валера. Знаю и цену твоим увлечениям.
– Она помедлила. Мое терпение тоже не безгранично, и всепрощением я не наделена. Помни это, дорогой.