Терминологическая деривация в языке науки: когнитивность, семиотичность, функциональность
Шрифт:
До недавнего времени исследования в этой сфере проводились преимущественно с «дезинтеграционных» позиций с целью выявления специфики, различий между подъязыками. Современный этап развития русистики выдвигает актуальную задачу интеграции и обобщения результатов многолетних разработок среза «языка специальности», сближения теоретических исследований и прикладных инноваций в рамках общеметодологической проблемы онтологии (природы) языка науки как уникальной рефлексии целостной концептуально-языковой картины мира, существующей в единстве многообразия стратификационно-иерархических расслоений и дифференциации.
Тенденция к выделению подъязыков прослеживается, помимо сферы языка специальности, и в связи с созданием систем комплексной автоматизации и информационного обеспечения лингвистических исследований, опирающихся на достижения вычислительной и компьютерной технологий последнего поколения, и др. Исследователи этого аспекта языка
Понятие «подъязык» в последние десятилетия функционирует ещё в одной плоскости: терминологи, изучающие специфику профессионально ориентированной лексики (вплоть до профессионального просторечия), считают возможным ставить вопрос «о существовании в рамках общенационально языка некоторого количества автономных, более узких по объему и специализированных подъязыков, или языков для специальных целей» (Суперанская, Подольская, Васильева 1989: 56) (далее – ЯСЦ). Подъязыки в такой интерпретации являются областью существования специальной лексики, к которой «в полной мере приложимо понятие „лексическое поле“» (там же: 29), предложенное И. Триром (Trier 1931), и дифференцированное им от «понятийного» поля.
Понятие ЯСЦ для русской лингвистической науки конца XX столетия было сравнительно новым, представляя собой транспозицию возникшего в 70-е годы XX в. в германоязычных странах Европы концепта (и термина) «Language for special purposes (LSP)» «язык для специальных целей» (фр. «banque de Sp'ecialit'e», нем. «Fach sprache»). В 1979 г. начинает выходить новый журнал «Fachsprache» (Австрия), постулирующий необходимость дальнейшей разработки основ теории LSP, «нормативной стилистики» LSP, создания банка данных морфемных, синтаксических и синтагматических единиц (структур), экстрагированных в процессе анализа научных (специальных) текстов, а также определения полного инвентаря техники словообразования для номинации новых понятий. Последнее подтверждает актуальность и перспективность исследования терминообразования языка науки в целом как в общетеоретическом плане, так и для развития прикладной лингвистики во всех отмеченных аспектах.
Первоначально понятия LSP и языка специальности были изоморфны: «„язык для специальных целей“ все более проникает в литературу по преподаванию языков», – отмечал теоретик LSP Рональд Маккей (Маскау 1975: 25). Постепенно функциональная амплитуда LSP увеличивается, он признается средством (компонентом) реализации функций общения, сообщения в различных сферах человеческой деятельности. В связи с этим, согласно Г. Рондо, вся совокупность лексики национального языка может дифференцироваться на общую и лексику языков для специальных целей; последняя занимает периферийное положение и делится на секторы в зависимости от специфики предметной субстанции (Rondeau 1980).
Релевантным и определяющим многие положения терии LSP в зарубежной лингвистике, как и в русистике, оказалось понятие функционального стиля, или регистра (термин англистики). По мнению Рондо, следует различать общий научно-технический стиль и частные научно-технические стили, дифференцирующиеся по специфике предметных областей и языковых уровней.
Существуют и полярные мнения по рассматриваемым проблемам. Так, Р. Хартли отвергает идею «специальных языков», или специальных разновидностей языков (как, например, «научный немецкий» и др.) с позиций существования соответствующих языков: немецкого, французского и др. – как таковых (целостность объекта) и многообразия регистров (Hartley 1969), В таком осмыслении прослеживается, на наш взгляд, весьма перспективная концептуализация: по логике Хартли, факт доминирования определенных конструкций в данном регистре (стиле) не дает оснований считать этот регистр специальным языком. То, на что обращается максимальное внимание при обучении языку (те или иные лексические единицы, грамматические формы и т. п.), является особенностью данного регистра использования языка (коммуникативнопрагматическая ориентация), но не «делает» сам язык специальным.
Анализ источников по проблемам языка науки и интернационального научного
Примечательно указание теоретиков ESP (Л. Трим, Дж. Манби, П. Стревенс и др.) на то, что «язык для специальных целей» логично рассматривать как соединение специального (профессионально ориентированного) лексикона (словаря) и слоя «общего ядра» языка, остающегося константным независимо от социальной/профессиональной роли коммуникантов научного общения.
С подобной трактовкой данного подвида английского «языка для специальных целей» коррелирует вывод ряда отечественных исследователей русского ЯСЦ: «Нетермины в языке для специальных целей – обычное явление, способствующее поддержанию коммуникации. Любой специальный текст… не может не включать слов общей лексики в их общепринятом значении» (Суперанская, Подольская, Васильева 1989: 66).
Для зарубежной (особенно английской) лингвистики характерна дифференциация понятия и феномена «язык для специальных целей» (LSP), сопровождающаяся соответствующим размежеванием терминов.
Помимо отмеченных выше, активно функционирует понятие «английский для академических целей» «English for Academic Purposes» (EAP), репрезентирующее использование английского языка в целях овладения профессиональными знаниями в области той или иной науки. Это предполагает углубленное проникновение в онтологию научной прозы; язык научного общения рассматривается как «открытая» система, постоянно взаимодействующая с национальным языком: изучение общенаучного языка и овладение им обусловливается осмыслением и представлением о национальном языке и особенностях его функционирования. Характерно, что различные концептуально-понятийные сферы научного континуума в профессионально ориентированных пособиях данного курса (ЕАР) представлены неравномерно. По данным библиографического указателя Британского Совета, максимально представлена в жанрах научной прозы коммерческая (36 %) и техническая информация (28 %); естественнонаучная сфера отражена в основном подъязыком (регистром) физики (17 %), медицины (около 9 %) и др. (см. Robinson 1980).
Данная тенденция сохраняется в целом до настоящего времени: приоритет в разработке и исследовании технического подвида научной прозы отмечается еще в одном стратуме LSP – в «языке науки и техники» – «English for SCIENCE and Technology» (EST), выполняющем двойственную функцию и служащем целям научного общения профессионалов и целям обучения конкретному научному предмету.
Итак, лингвистическое сканирование (т. е. упорядоченное поэлементное просматривание объекта) единой сферы языка для специальных целей (ЯСЦ/LSP/ESP/EAP/EST) и анализ ее соотношения с понятием языка науки как континуума, способного к дискретизации для оптимального языкового обслуживания любого стратифицированного научного субконтинуума (подъязыка, стиля/регистра, микроязыка, субъязыка и т. п.), обнаруживает гетерогенность разработки проблемы, неоднородность референтных характеристик и масштаба когерентности узкого и широкого понимания функционирующих терминов. Различные интерпретации концептов и термина(-ов) зачастую обусловлены разными сферами наблюдений и спецификой избранного подхода: «Множественность различных интерпретаций одного и того же гуманитарного факта является реальным и нормальным состоянием научного знания» (Кузнецов 1991: 144).