Термодинамика и молекулярная физика

Кирьянов Анатолий Павлович

— Что ты мне суешь, какую-то бумажку, ты мне разрешение на оружие покажи!

— А, что на него нужно специальное разрешение? — Удивленно спросил я.

— А, ты, как будто не знаешь. Кончай придуриваться, или показывай разрешение, или мы отберем ружье.

По большому счету, меня скорее брали на испуг. Ведь, что-то доказать я не мог, а драться с тремя «бандитами» в военной форме, под прицелом их собственного оружия, оно того не стоило.

— И, что же мне теперь делать? Я же охотник, как без ружья-то?

— Не волнует. В Омской газете об этом предупреждение печатали. Выправишь разрешение, приходи в комендатуру, вернем обратно.

Забрали мою винтовку,и почему-то даже не поинтересовались

на счет патронов, и тем более моего имени. Впрочем, и так было понятно, что до комендатуры карабин не доберется. Хорошо хоть ограничились только этим, даже не стали интересоваться, что у меня в вещах. Наверное, сильно обрадовались. Во всяком случае, исчезли с моего поля зрения, достаточно быстро. Я же, постарался тож,е как можно быстрее уехать с этой улочки, а то еще вернутся, не дай бог, кто-то решит, что с меня можно еще, что-то поиметь. У какого-то встреченного мужичка, в форменной тужурке железнодорожника, спросил, как добраться до вокзала. Тот вначале заикнулся было, а после сказал, что направляется именно туда.

— Подвезешь, покажу. — Разумеется предложил присесть, и достаточно быстро оказался на примыкающей к вокзалу улочке. На самой привокзальной площади было не протолкнуться. Здесь находилась и толпа отъезжающих, и развернулся стихийный вещевой рынок, где продавали какие-то вещи, раздавались крики лоточников, шум торговцев, а изредка крик, возвещающий о том, что кого-то ограбили. Следом за этим раздавались трели свистков, и привокзальная толпа, на какой-тот момент расступалась, толи давая место стражам правопорядка настичь вора, толи наоборот воришке убежать от преследования. После чего все возвращалось на круги своя, и продолжалось как ни в чем не бывало.

Остановившись подле дороги, я вытащил со дна саней свой чемоданчик, накинул за плечи свой вещмешок, и только собирался попрощаться с лошадкой и отправиться в сторону вокзала, как вдруг заметил лежащий на дне повозки уголок какого-то ящика. Удивленно взглянул на свой чемодан, вспоминая, что всю дорогу, мне что-то мешало, нормально вытянуться в санях. Вообще-то я думал, что это мой чемодан, но вдруг оказалось, что здесь имеется кое-что еще.

Склонившись над находкой, отстегнул запоры, и слегка приподняв крышку, буквально обомлел. Сразу же вспомнился первый день, когда я увидел мичмана. Ведь, когда я еще находился на обрыве над заимкой, прекрасно видел, как тот волоком тащил к саням один из ящиков, и переваливал его через борт. Второй-то ящик, я сбросил в подвал, а о первом просто забыл. Позже, когда наваливал в сани сено, как-то не обратил на это внимания. К тому же предполагая, долгую дорогу, решил, что чем больше сена, там теплее мне, да и савраске будет что пожевать. И вдруг сейчас увидел ящик полный золотых слитков. Какой в нем вес я не знаю, вряд ли те самые пять пудов, но то что он тяжел я понял сразу. И что мне теперь с этим делать?

И взять я его не мог, и оставлять здесь, тоже было как-то жалко, жаба так и нашептывала на ухо, что оставлять его здесь преступная халатность. Но и терять время, на то, чтобы куда-то его перепрятать, тоже не хотелось. Да и куда я его мог спрятать, по большому счету? Решив, пусть кому-то повезет, я чисто на автомате приоткрыл крышку ящика, и все-таки не удержавшись, обеими руками влез под крышку ящика и достав оттуда пару слитков, сунул их в карманы полушубка. Почему-то слитки показались мне не такими уж и тяжелыми, поэтому я повторил это действие еще раз. После чего закрыв ящик, привалил к этому месту побольше сена, чтобы не заметили ящик сразу, и поднявшись со своего места, вылез из саней. Подхватив чемодан, подошел к коняшке, и поблагодарил ее за приятное путешествие. После чего, достав из кармана кусок пиленого сахара, скормил его лошадке, судя по засверкавшим глазкам, та с удовольствием

приняла угощение, и даже потянулась опять к моей руке.

Погладив лошадку по голове, развернулся и направился к вокзалу. Как оказалось, пассажирские поезда сейчас вполне привычное явление. Правда в день проходит всего три-четыре поезда в обе стороны, отдавая предпочтение товарным составам, но так или иначе они имеются и на них можно даже приобрести билет. Ближайший поезд, который должен отправиться через час, уже подан на первый путь, и на все билеты одна цена. Заодно узнал и о том, почему именно так. Как оказалось, восемнадцатого декабря 1918 года, вышел декрет, в котором было сказано, что классификация вагонов, делящая их на четыре класса, отныне упраздняется. При этом вагоны третьего и четвертого класса, а также теплушки, и другие вагоны, переоборудованные для перевозки людей, приравниваются к общим вагонам дальнего следования. Для некоторого удобства пассажиров наркомату путей сообщения, предлагается дооборудовать, по мере возможности, вышеуказанные вагоны до уровня вагонов бывшего третьего класса. То есть добавить лежанки, и по возможности отопление.

На стене вокзала в стеклянной рамочке висел декрет, который рассказывал именно об этом. Мне показалось это достаточно интересным, да и времени еще было полно, и я встав возле него зачитался, и вот что из этого вынес:

'За проезд пассажиров в вышеуказанных вагонах, взимать платы во всех сообщениях по повышенным действующим ныне тарифам, установленным для проезда в вагонах I класса, со включением в таковые платы и государственного сбора, и с увеличением исчисленных указанным порядком плат на 25%, причем изменение этой платы, когда в том окажется необходимость, в сторону понижения ее или повышения предоставить тарифным учреждениям в установленном порядке.

Примечание 1. За проезд пассажиров по тем железнодорожным путям, на которых тарифы I класса не установлены, подлежат взиманию платы, исчисленные путем увеличения в два-три раза, от применяемых ныне повышенных провозных плат пассажиров

Примечание 2. За проезд воинских чинов, следующих по воинскому тарифу, а также за проезд по всем льготным тарифам, платы, по которым рассчитываются по воинскому тарифу, в том числе за перевозку беженцев и арестантов, взимать, впредь до изменения по действующему ныне увеличенному пассажирскому тарифу II класса, с включением государственного сбора, и с увеличением исчисленных таким образом провозных плат на 25%. Тариф на перевозку переселенцев временно, впредь до пересмотра его, остается в действующем ныне размере.

Примечание 3. С введением в действие настоящего декрета, закон 27 сентября 1914 г. о временном налоге с перевозимых по железным дорогам пассажиров, с пассажирского багажа и с перевозимых по багажным квитанциям грузов подлежит отмене в той его части, которая касается взимания этого налога с пассажирских билетов.

Председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов (Ленин).

Народный комиссар путей сообщения В. Невский.

Управляющий делами Совета Народных Комисаров Вл. Бонч-Бруевич.

Секретарь Совета Л. Фотиева'. (с сыль на декрет касающийся организации перевозок ж\д транспорта, откуда были взяты эти сведения прилагается) https://docs.historyrussia.org/nodes/10183

Одним словом, вагоны первого и второго класса, которые еще недавно колесили по железным дорогам, вывели из обращения, а вместо них запустили вагоны третьего и четвертого класса, а также приспособленные для перевозки людей товарные вагоны, но оплата за проезд, поднялась до стоимости проезда в вагонах первого класса, плюс двадцатипятипроцентная надбавка, наверное, за красивые глаза кого-то из совета народных комиссаров. Радует хотя бы то, что все это, пока работает.