Термодинамика и молекулярная физика
Шрифт:
Билет я в итоге приобрел, отдав за проезд до Самары девять с половиной тысяч совзнаков, хотя учитывая, что билет ни разу не проверяли, ни при посадке, не во время пути, его можно было и не брать. Много это или мало не знаю, по той простой причине, что до сих пор как-то не удосужился обратиться с этими «знаками» в магазин. Поезд, в котором мне предстояло отправиться через полстраны, уже стоял на первом пути. Правда внутрь еще никого не пускали, а судя по выданному мне билету, в виде довольно толстой картонки размером со спичечный коробок, на котором значился конечный пункт следования, и компостером была пробита дата отправления, какого-то определенного места, как собственно и номера вагона, указано не было. В тоже время судя по количеству людей на платформе, внутри меня ожидает самый настоящий бедлам, и мне очень повезет,
Пока двери в вагоны были закрыты, я довольно спокойно прошел до самого вагона, и закурил, прохаживаясь вдоль него. И хотя меня пропустили довольно близко, чувствовал, что стоит только в дверях показаться кондуктору, как я вполне могу оказаться в самом хвосте. Поэтому отошел немного в сторону, чтобы не мозолить глаза другим пассажирам, которые уже косились на меня недобрым взглядом, сам же поглядывал на окна вагона, и едва заметил какую-то тень в вагоне, направляющуюся к одному из тамбуров, тут же постарался оказаться возле него, и даже успел ухватиться рукой за поручень. Может быть именно поэтому меня и не смогли оттеснить в сторону, хотя честно говоря помяли все же изрядно.
Хотя я и держал билет наготове, но оказалось, что он не требуется. Находящийся в вагоне кондуктор, просто повернул ключ, открывая дверь, и тут же отскочил в сторону, чтобы не быть задавленным ринувшейся толпой. Вначале, как я уже говорил, меня хотели оттеснить в сторону, потом видя, что ничего не выходит, просто протолкнули внутрь, можно сказать впихнули в вагон. Как я удержался при этом на ногах, не представляю.
Впихиваясь в вагон, мечтал о плацкарте, хотя, увидев прошмыгнувшую по вагону тень, скорее рассчитывал на что-то, напоминающее «пригородную электричку». То есть вагон с деревянными сидениями, и без каких-либо дополнительных полок сверху. Тем более, ничего этого сквозь окна не просматривалось. Когда же оказался внутри слегка офигел. Оказалось, что мне все-таки повезло. Вагон оказался плацкартным, то есть раньше относился к третьему классу, и имел лежачие места. Правда сделан он был несколько иначе, чем более поздний плацкартный вагон. Сразу за тамбуром, обнаружилась небольшая выгородка, в которой находилась буржуйка. То есть самая обычная железная печь, сваренная из трубы с топкой и поддувалом, и плоской верхней частью, из которой торчала труба, уходящая в потолок. Кроме того, из нее шли еще две трубы меньшего диаметра, подключенные к трубам отопления проложенным вдоль всего вагона. Было похоже на то, что здесь имеется водяное отопление, и это меня обрадовало.
Подумав, что первые отсеки будут самыми теплыми, я тут же юркнул туда, сев на нижнюю полку возле самого окна. Свой чемодан, тут же опустил на пол, и задвинул его в самый угол под сидение, на которое сел, а вещмешок установил рядом с ним, и приготовился к скандалу, решив, что меня сейчас будут отсюда насильно выселять. Ведь на дворе зима, крещенские морозы, а я занял самое теплое место. К моему удивлению, ничего подобного не происходило. Наоборот, большая часть людей устремилась в самый конец вагона и стала занимать места именно там, двигаясь в мою сторону по мере заполнения. В чем причина этого, я понял уже после отправления, но что-то менять было поздно.
Сам вагон хоть и был похож на плацкартный, но все же несколько отличался от него. Правая часть вагона была отдана под места для пассажиров. Хотя и считалось, что и нижние места тоже лежачие, но как я понял, всю дорогу придется именно сидеть, и в общем-то был готов к этому. Отличие заключалось еще и в том, что полки здесь располагались в три яруса. То есть ту, третью полку, которая в будущем была предназначена для багажа, сейчас тут же заняли под лежачее место, и как мне показалось, были очень этим довольны. Вторая полка, которая была вначале опущена, при поднятии соединилась с той которая находилась напротив нее и в итоге, вместо двух лежачих мест получилось, как минимум три. А прямо надо мною появился дополнительный потолок, из-за которого встать в полный рост, было уже невозможно. Чтобы чуточку размяться, приходилось в полусогнутом полложении выбираться в проход, и только там выпрямляться. О чем-то подобном, я слышал когда-то в будущем. В вагонах для перевозки заключенных такое расположение сохраниться еще очень надолго.
Причем,
Слева от отсеков имелся сквозной проход, и никаких боковых мест, не наблюдалось, правда во всю длину вагона имелись откидные узкие лавки, на которых можно было сидеть спиной к окну. А над окнами, точно такие же багажные полки, и там уже устроились некоторые пассажиры. Сейчас нижние лавки были пустыми, но я чувствовал, что все это ненадолго.
Моими соседями по отсеку оказались пара пожилых мужчин, а напротив семья, состоящая из мужичка лет тридцати или чуть старше, какой-то худенькой женщины, примерно этого же возраста, хотя с до того изможденным лицом, что ей можно было дать, и сорок, и даже больше лет. Рядом с нею сидели двое пацанов погодок девяти-десяти лет. Как оказалось, семья решила перебраться в Уфу. Якобы прошел слух, что там можно легко найти место для жизни, получить земельный надел, и даже свободный дом. Мол из-за какого-то поветрия, или гражданской войны, многие деревни опустели, и там сейчас с удовольствием принимают беженцев из Сибири, вот и учтя все это, семья и решила отправиться в Уфу, искать счастья. Я тоже представился, и сказал, что отца застрелили бандиты, мать померла много раньше, а я направляюсь к тетке, двоюродной сестре отца, которая якобы, живет в Саратове. Версия была принята, без вопросов, и на этом знакомство в общем закончилось. Хотя забыл упомянуть о сидящих рядом дедках. Оба оказались из какой-то деревни под Челябинском, а в Омск, ездили толи на заработки, толи еще по какой причине, и сейчас возвращаются обратно домой.
В чем заключалась моя ошибка, я понял еще до отправления поезда. Хотя, после отправления, стало все же полегче, из-за небольшого сквознячка, идущего от окна. Во-первых, находящуюся за перегородкой печь, растопили до такой степени, что прислониться к перегородке было просто невозможно из риска получить ожог. И все время пришлось искать какое-то положение, чтобы случайно не задеть эту перегородку. Во-вторых, трубы, проходящие возле стены, буквально под ногами, тоже были огненными, особенно та, что шла чуть ниже, да и верхняя отставала не намного. В какой-то момент, мне показалось, что стоит поставить возле нее котелок с водой, и вода тут же закипит. Учитывая, что рядом со мною сидело еще два мужика, отстраниться от этого места, было проблематично. Даже, когда я вышел немного размяться, рассчитывая на то, что кто-то подвинется, место так и осталось за мной, люди были похоже опытными. Вдобавок ко всему, во всем вагоне не оказалось ни единого окна, которое можно было бы открыть. То есть окна защищали от мороза, но ни о каком проветривании речи даже не шло. А стоило кому-то открыть дверь, ведущую в тамбур, как тотчас раздавалось требование ее запереть. Добавьте к этому дым от папирос, махры и трубок, висящий такими клубами, что хоть топор вешай, и вы поймете все картину этого вагона.
Курили поголовно все, не обращая никакого внимания на детей, даже на грудных которые, как оказалось тоже присутствовали в вагоне. А еще в вагоне не было туалета. То есть или терпи до станции, или выходи в тамбур, и пытайся справить свою нужду там, не обращая внимание на встречный ветер. Причем если за этим делом попадешься на глаза кондуктору, тебя могут просто ссадить с поезда, на любом полустанке. Одним словом, поездка предстояла веселая.
Глава 6
6
На то, что в будущем уходило два дня, здесь обернулось неделей. Паровоз тащился ненамного быстрее моей лошади, на которой я недавно добирался до Омска. Чуть позже я ради интереса, поинтересовался средней скоростью состава. Оказалось, что самое многое, что поезд мог выжать из своего двигателя, это пятнадцать километров в час, и то на ровной колее. На любом маломальском подъеме, скорость падала вдвое, а то и больше. И вдобавок ко всему, как оказалось, приоритет в движении был у товарных поездов и воинских эшелонов. Хотя солдатиков порой перевозили и в пассажирских поездах тоже.