Термодинамика и молекулярная физика
Шрифт:
Как оказалось, для поступления в Школу, нужно было сдавать экзамены. При этом требовались можно сказать элементарные навыки. То есть показать свои знания написав Диктант, предложенный преподавателем. Проделать элементарные арифметические действия на листе бумаги, по сложению и вычитанию, умножению и делению, и сдать экзамен по физической подготовке.
Даже не задумываясь об этом, вполне приличным почерком написал диктант, успев, к моменту сдачи листка преподавателю, расставить запятые и исправить пару ошибок. По арифметике вообще уложился в пять минут, быстренько переписав примеры с доски и автоматом проставив правильные ответы, ну, а физическая подготовка у меня всегда была на хорошем уровне. Об этом говорило хотя бы то, что никто из окружающих не сомневался том, что мне именно двадцать лет,
Сдавая экзамены, я как-то не подумал о том, что мои знания могут сильно отличаться от знаний других экзаменуемых. Однако уже на следующий день после экзаменов, я оказался в кабинете начальника Школы Милиции, и мне устроили самый настоящий допрос. И хотя не применяли средств физического воздействия, выжали из меня буквально все соки. Немудрено, на фоне, как оказалось, практически безграмотных кандидатов, я смотрелся чуть ли не академиком, попавшим в начальную школу. Если у остальных был изрядно корявый почерк, другие с трудом выводили печатные буквы, то у меня они выстроились ровными рядами, и в сравнении с остальными, можно было назвать мой почерк калиграфическим. Тоже самое касалось и арифметики, которую я сдал за пять минут, то есть затратив на решение, только то время, пока списывал примеры с доски.
Впрочем, еще выдавая мне новые документы, начальник Самарской милиции, видимо понимал, что нечто подобное может произойти, и заставил мне выучить наизусть «свою подноготную». Поэтому сейчас, я чувствовал себя вполне уверенно отвечая на задаваемые мне вопросы, хотя и понимал, что все это будет проверяться и так просто не закончится.
* * *
Интерлюдия
Характеристика на Сердюкова Матвея Ивановича, родившегося 29.02.1900 года в селе Цюрих. Баратаевской волости, Николаевского уезда, Самарской губернии. Беспартийного.
Сирота с 1919 года. Родители погибли во время налета банды Махновцев на село. В Самару прибыл в феврале 1920 года. Начальное образование получил в воскресной школе при Лютеранской кирхе, находящейся в селе Цюрих. Свободно владеет немецким языком. По мнению профессора Московского Университета А. В. Перельштейна, в произношении явно выражен Нижнегессенский акцент, свойственный жителям западной части Германии, а также Поволжским немцам именно этого района Самарской губернии.
Прибыв в Самару, устроился в Городской Совет Народных Депутатов в качестве курьера. По словам самого Матвея в основном по причине того, что при трудоустройстве предлагалось жилье. Однако заняв самую низшую должность, не занимался рвачеством, а согласился с тем окладом жалования, что было предложено, и вместе с тем выполнял свои обязанности со всем прилежанием, ответственностью и педантичностью. Во всем прослеживалась любовь к немецкому порядку привитая с первых лет жизни, свойственная жителям этих районов. Первым вызывался на работу, во время проведения субботников, или работы во внеурочное время, не требуя для себя никакого дополнительно поощрения за это.
В короткие сроки благодаря знанию иностранного языка сумел изучить инструкцию по эксплуатации и освоить управление иностранной техникой, конкретно мотоциклета «Харлей-Девидсон» Американского производства, полученного из трофеев армии бело-чехов, благодаря чему смог поднять на более высокий уровень, и повысить качество возложенных на него обязанностей. После ареста своего непосредственного руководителя не стал запираться и скрывать от милиции о всех его махинациях, а по первому требованию выдал следователю, все адреса и все, что знал о контрреволюционной деятельности своего непосредственного начальника, чем помог скорейшему расследованию, и выводу на чистую воду хапуги и взяточника. Активно участвовал во всех трудовых начинаниях, всегда был в курсе происходящих событий не только на фронте, но и в текущей жизни, горячо поддерживал все начинания советской власти, и всегда старался оказаться в передовых рядах рабочей молодежи. Был рекомендован в Союз Молодежи, но не успел вступить по причине, направления в Московскую Школу Милиции.
Родители. Отец; Сердюков Иван Степанович, русский. Конюх села Цюрих. Погиб во время налета банды Махновцев,
Других родственников не имеет.
Дополнительная проверка, проведенная в селе Цюрих, подтвердила проживание данной семьи и наличие в ее составе сына — Матвея (Mathias (Матиас) — в немецкой записи Лютеранской церкви) Сердюкова, уроженца данного села 1900 года рождения, о чем свидетельствует запись в церковной книге Лютеранской церкви села Цюрих.
* * *
Хотя повторные опросы все-таки иногда происходили, тем не менее, по результатам вступительных экзаменов, меня зачислили в школу милиции, и вскоре, начались занятия. С некоторых пор, пришлось вспоминать давно забытые порядки Советской Армии. Хотя здесь и было все несколько иначе, но тем не менее все это напоминало мне то, что уже когда-то было пройдено мною и не один раз. Подъем, зарядка, уборка помещений, наряды, караулы и бесконечная зубрежка. Пожалуй, последнее несколько выбивалось из всего того, что происходило со мной ранее, и я порой просто не понимал, зачем нужно зубрить то, если достаточно пару раз прочесть выданный материал, а после рассказать все это своими словами. Тем более, что иногда происходило так, что в какой-то момент, выпущенное пару лет назад постановление, вдруг начинало считаться утратившим свою силу, и в тоже время я должен был учить его наизусть. Хотя вместо него уже во всю действовало другое. Хотя учитывая уровеннь грамотности моих сокурсников, наверное просто нельзя было действовать по-другому.
Как оказалось, еще вначале 1920 года была утверждена программа обучения, которая была нацелена на ликвидацию политической и юридической безграмотности молодых сотрудников милиции. В неё входили, например, такие темы: «Церковь и Советская Республика», «Значение милиции в прошлом и настоящем», «Положение о милиции и декреты об её организации», «Организация милицейских отрядов особого назначения и их роль в становлении советской власти», «Иностранный язык», «Основы физического противодействия нарушителям правопорядка, при захвате и самообороне, без применения специальных средств и огнестрельного оружия» и многое другое. Причем, в то время как остальные курсанты, осваивали немецкий язык, я чаще всего проводил это время скучая на тумбочке дневального, подменяя очередного курсанта, отправленного на занятия.
После обычных лекций, проходила физическая подготовка, где мы изучали приемы самообороны, различного рода захваты, для конвоирования задержанных, выезжали на стрельбы, где довольно быстро я вырвался в лидеры. Сказались мои умения в охотничьем ремесле. Потом переходили к самоподготовке. Вечером, выделялось полчаса личного времени, за которое нужно было привести форму в порядок, и приготовиться к отбою. Кормили хоть и несколько однообразно, но вполне сытно. С другой стороны, интенсивность подготовки была настолько высокой, иначе и быть не могло. За первые полгода я потерял как минимум килограммов семь, а то и больше своего и так, не слишком большого веса. В то время, как мой организм, усваивал практически всю пищу, которая попадала в мой желудок.
В марте 1921 года, я вступил в комсомол, и неожиданно для себя, оказался комсоргом учебной роты. Что только добавило проблем в мою курсантскую жизнь. Теперь помимо обычных занятий, я как взмыленная лошадь, вел учет комсомольцев, собирал членские взносы, организовывал собрания и политинформации, выпуск стенгазеты или боевых листков. И все претензии в первую очередь за все это, и за неуспеваемость и нарушения дисциплины, отдельными товарищами, доставались в первую очередь, именно мне. Хотя, честно говоря, находясь в центре всех этих событий я чувствовал какое-то внутреннее удовлетворение, от проделанной работы. И сравнивая все это с тем, как оно было поставлено в будущем, находил множество искажений, появившихся позднее. Если сейчас все строилось на энтузиазме и желании сделать мир лучше, помочь отстающему, исправить сделанные ошибки, то там в будущем, скорее заботились о личной карьере, а все окружающие с точки зрения руководства воспринимались, как скорейшее средство для ее достижения.