Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Откровение зацепило короля, привело в замешательство. С одной стороны, оно походило на оскорбление, за которое не лишне и наказать, с другой — произнесено было подозрительно чувственно, словно колдунья жалеет его. Может, от воды ей подурнело? Или нахалка взаправду дерзнула запугивать его ворожбой? Так и не определившись, Давен Сверр счел за лучшее уточнить:
— О чем ты толкуешь, ведьма, уж не о новых ли каверзах? Только попробуй развернуть здесь колдовскую лозу, и, клянусь короной…
— Впереди, — оборвала поток угроз принцесса. — Ветряная каменная кладка!
Позабыв о разговоре, болотник
— Твоя правда. А я все строил догадки: выстояла ли древняя развалина… в последний раз мне приходилось проплывать тут лет пять назад.
— Выходит, ты понятия не имел, уцелела ли нужная мне горловина?
— Верно. — Со злодейской улыбкой он направил сомов вкруговую, свистнул залихватски. — Но я и не обещал ее достать — только довезти тебя до цитадели, пусть вместо нее окажется хоть груда булыжников.
Принцесса поджала губы, смиряясь с безнадежной изворотливостью болотника, и поспешила вжаться в сиденье — постромки на ездовых рыбинах натянулись, задрожали, как тетива. Одно неловкое движение, и двуколку закружит в потоке, будто щепку.
Но возница управлял твердо, умело, восседая в бричке как влитой, да еще подгонял нарочно:
— Эгей, черношкурые, шевелите хвостами!
При таких стараниях зубчатая стена ветряной крепости вырисовалась совсем близко спустя минуту. Была она зеленой, как и все в этом бестелесном растекающемся мире, почти до самой верхушки облепленной раковинами, ползучим водяным папоротником и ряской. Но, несмотря на буйную поросль, очертания угадывались легко. Как видно, древние праветры не мудрствовали над архитектурой сигнальных башен, возведя их одинаковыми, словно близнецы. Только эту в отличие от южной сестры не бороздили царапины.
— Ох и глубоко она погрузилась! — Потрясенная Изольда всматривалась ввысь, тщетно определяя, сколько отсюда плыть до поверхности. — Как такое произошло?
— Это Болотное царство, — гордо выпятил грудь Давен Сверр. — Все, что попадает в его пределы, оказывается там, где я того пожелаю, даже если изначально ушло под воду на аршин.
Понукаемые его плетью, быстроходные сомы начертили вокруг постройки широкую спираль, взмахнули плавниками напоследок и плавно опустились в песок чуть поодаль от входа, давно обрушенного, черного, как котел лесной ведьмы.
По тому, как оплетали цепкие болотные растения каменную арку, как копошились в мутной почве у крыльца многочисленные существа, Изольда заключила: утонувшая твердыня давно стала пристанищем болотных раков, а может, и тварей покрупнее. Помешают ли их клешни и щупальца, когда она полезет в каменную утробу?
«Если так, выбираться придется самой». — Глаза болотного короля сияли от предвкушаемого зрелища. И чтобы не затягивать с развлечением, он подтолкнул колдунью к подножке, пинком отворяя дверцу повозки.
— Чего же ты медлишь?
Спасаясь от его липких прикосновений, она спрыгнула в ил, побрела к крепости. Но в последний миг свернула в ложбину. Не из страха или праздного любопытства — по воле терновника, что внезапно очнулся, приказал ногам держаться подальше от остова загубленной цитадели.
«В сторону, — гласил монотонный, лишенный оттенка
— Куда собралась? — Повелитель трясин выпрямился во весь рост, оперся подошвой о передний борт брички.
Изольда будто оглохла. Рубаха на ее спине вздулась пузырем, разодранная штанина обнажала витые колючки на бедре.
— Изготовилась шляться по округе, пока омуты не обмелеют? Напрасно… я торчать в здешнем захолустье не буду!
«На колени, — тем временем направлял колдовской голос. — Смежи веки, зрение тебе ни к чему — старайся вглядываться душой…»
Растворяясь во внутреннем шепоте, принцесса опустилась на землю, припала к песчаному покрывалу. Она точно не помнила, когда свыклась с магией, пульсирующей в теле, отринула боязнь в ней раствориться, — до путешествия в Тьер-на-Вьёр или очутившись в чужих, но странно знакомых землях. Так или иначе, терновая сила больше не страшила, не брала на излом. Каким-то невероятным образом Изольда научилась отделять от нее метания Исгерд, которые раньше сплетались в единый искрящийся клубок. И чудилось, что чары теперь принадлежат вовсе не терновой ведьме, дремлющей на задворках разума, но самой принцессе Мак Тир.
— Где ты? — как молитву, твердила она, запуская в почву сливовые побеги. — Не место ветряной вещице в болоте… Отзовись…
Жаждая зрелищ, скучающий Давен Сверр решил прогуляться до косогора, за которым скрылась колдунья и, не обнаружив за ним ничего интересного, двинулся обратно к двуколке. Про себя он решил, что девчонка тронулась умом, но мешать ей не стал. Все же интересно, чем кончится история.
Рано или поздно безумице придется бросить бессмысленные раскопки и спуститься в подвалы башни. Потеха выйдет от души. Если Вор-Хала, обитающий в мглистых, изрытых норами недрах, не перебрался в иное местечко… Но и случись так, приятно будет поглазеть на Изольду, плутающую в бесконечных подземных туннелях… То-то она порастратит силенки!
Обнадеженный собственными кровожадными ожиданиями, болотник выгреб из кармана горсть засохших сто лет назад моллюсков и щедро сыпанул в усатые морды оцепеневших сомов. Те не мешкая принялись жадно хрустеть пустыми панцирями, отбирая друг у друга добычу к вящему удовольствию хозяина.
— Тупицы, — проворчал он, давя сапогом последнюю ракушку. — Спустить, что ли, их с упряжи, чтоб погоняли девчонку?
К счастью, идея не успела окрепнуть. Принцесса, помутив немного песок в низине, скоро показалась из-за дюны. В ладони она сжимала наконечник костяной трубы. Умиротворенное лицо так и светилось.
— Что за фокусы? — напустился на нее король. — Ты ведь говорила, горловина находится в крепости?
— Наверное, любопытная рыба вытащила и обронила в овраге… Или какая-нибудь русалка…
— Будь она неладна! — От негодования он затрясся. — Испортила мне усладу созерцать твои страдания! А я, между прочим, полдня тащился в эдакую даль ради зрелища.
Признание заставило окрыленную Изольду отступить за стенки брички.
— Какого?
Давен Сверр вдаваться в подробности не стал — зашипел раздраженно, одергивая полы истрепанной одежды.