Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
— Не вижу троны, — развел руками Таальвен.
Ветряная владычица любезно ткнула пальцем куда-то вниз. На уступе под ними, прямо в скале, были вырублены грубые крутые ступени — такие узкие, что взрослому мужчине едва хватит пространства, чтобы не сорваться в пропасть. Ломаная каменная лента петляла по крутогорам, по всей видимости, опоясывая вершину десятки раз до самого подножия, но рассмотреть ее не давали облака.
— А другого пути не существует? — Всеми правдами принцесса силилась сохранить боевой дух.
Лазала она отменно,
Вея Эрна скорбно сдвинула брови.
— Нет.
«Разбиться при падении с жалкого пригорка… — С отрешенным видом Хёльмвинд спрыгнул на верхнюю ступень. — Эйалэ бы оценил иронию».
— Удачи тебе, северный владыка. — Вея Эрна с шелестом подалась за ним, и темные пятна грязи тотчас расплылись на длинном ее шлейфе. — Всем вам…
— Спасибо, — поблагодарила Изольда за троих, съезжая вниз по склону.
Муж ее замыкал процессию. Верховный кивнул и двинулся вперед, желая как можно быстрее убраться с проливного дождя. Мечта его исполнилась нескоро.
У каменистой кривой лесенки не было конца: лишь только путники преодолевали крутой спуск, за поворотом маячил другой. Идти приходилось гуськом, плотно прижимаясь к кручам, чтобы ненароком не сверзиться вниз. От дождя камни стали скользкими — сползая по ним, принцесса нервничала.
Зато удобное мужское облачение показало себя с лучшей стороны. В платье ей было бы не сделать на этих уступах и сотни шагов.
Кругом белело ватное ничто. Уши глохли, глаза слепли в дымном мареве, что льнуло к ногам, но отгонять тучи было без толку. Да и пропасть в их шерстяных клубах выглядела не такой безжалостно-хищной.
— Ох. — Пальцы Изольды впились в острый булыжник за спиной.
Чтобы перевести дыхание, пришлось сделать очередную остановку. Ветер ушел достаточно далеко — не угнаться. Таальвен же был тут как тут.
— Устала?
Сбившееся дыхание выдало Изольду с головой.
— Как думаешь, долго нам еще?
Принц уставился куда-то перед собой, стараясь различить мир в молоке тумана.
— Неблизко.
— О, Тааль, лучше бы ты солгал. — Она уселась на вымытую водой ступеньку и прислонилась лбом к шершавой глади горы. Ноги налились свинцом.
— Лучше бы ветер оставался при своих крыльях, — задумчиво возразил он. — Пойдем.
И принцесса, застонав, продолжила путь.
К вечеру дождь прекратился, дочиста вымытое водой дневное светило милостиво разогнало тучи. В горле у Хёльмвинда пересохло, ступни и колени горели огнем. Кто же знал, что передвигаться по-людски так мучительно? Но ветер неуклонно двигался вперед — упрямства у него было с избытком.
Изольда, напротив, все чаще отставала. И это казалось непривычным. В прошлом ей хватило сил, чтобы усердно работать у Хаар Силлиэ… Куда теперь подевались терновые чары? Впрочем, магия тьер-на-вьёр не впервой вела себя странно.
— Пять тысяч двести девяносто один, пять тысяч двести девяносто два… Есть ли край
Злополучная лестница все так же неслась вдаль, но в зарождающихся сумерках можно было рассмотреть сочную зелень поросших травой склонов. Неужели они дошли?
— Эй! — балансируя на краю, прокричал ветер. — Осталось несколько верст!
— Тогда проще спрыгнуть, — донеслось до него издалека. Новость отнюдь не показалась Изольде радостной.
Но когда девушка своими глазами увидела травянистые пологие взгорья, она передумала.
— Боги, близок конец нашим страданиям! Я не сомневаюсь в умозаключениях Розы Ветров, но с этой «тропинкой» она хватила лишнего.
— Удивительно, что дорога вообще существует, — промолвил Хёльмвинд. — Что за люди поклонялись ветрам?
— Те самые, что после поражения Вей Эрны соорудили ей усыпальницу? Бесстрашные упрямцы! Я бы на эту гору не полезла и за все сокровища Тьер-на-Вьёр. — Принцесса прибавила шагу, благополучно забывая о том, что уже согласилась встать на опасную тропу, — причем вовсе не ради богатств.
Стемнело. Проклятые ступеньки множились, как заколдованные, земля манила, но не приближалась. Изольде хотелось вопить от отчаяния, но ее ветряной провожатый не знал устали. И когда принцесса готова была рухнуть с обрыва, подошва сапога коснулась мягкой земляной почвы.
— Вот почему жизнь людей так коротка, — прохрипел Северный ветер, измотанно опускаясь в траву. Казалось, легкие его вот-вот разорвутся.
— Ты еще не убегал от улеб-хёстов или слуг болотного короля. — Принцесса свалилась рядом.
Но Лютинг, последним сошедший с лестницы, потянул ее за капюшон.
— Вставайте! Прежде чем спать, нужно разжечь костер и согреться.
— Буран на твою голову, — прошипел Хёльмвинд сквозь зубы. Тело его превратилось в сплошной комок боли.
Опиравшаяся на колени терновая колдунья склонна была согласиться, если бы не беспощадная правота приморского королевича: они вымокли и продрогли. Негоже в таком виде ночевать в траве. К счастью, у Изольды был припасен порошок, которым снабдила подругу Лива. Если посыпать им поленья, пламя будет полыхать без остановки несколько часов.
— Вот. — Негнущимися пальцами она протянула мужу заветный мешочек. — Щепотки хватит до рассвета.
Таальвен бережно распустил шнуровку. Усталость на миг проступила на суровом лице, и сонная явь перед глазами колдуньи задрожала, сливаясь с грезами.
«Волосы его седы… Пахнут лесом, холодом, с тех пор как волк ходил в колдовской упряжке… Это притягивает, как безудержная звериная ярость в пружинистых лапах…»
Но вместо воображаемых когтей человеческие руки укладывали ее поближе к огню, укутывали волшебным плащом. И прежнее их неистовое буйство исчезало до поры — звенело росой на кончиках теплых пальцев.