Терновая ведьма. Исгерд
Шрифт:
Убегая от жутких картин в разыгравшемся воображении, Изольда шагнула к незнакомке.
— Далеко ли до твоего дома?
— С десяток саженей. — Длинные рукава услужливо замельтешили. — Всего несколько минут напрямик через Алую лощину. — Ты успеешь вернуться со снадобьем, но нужно спешить!
— А эти… глодалыцицы… — Изольда нервно вздрогнула, — точно не доберутся сюда раньше?
Голос, ставший секунду назад заискивающим, вновь сердито зашипел:
— Кровь и кости, девочка! Чудовища крадутся с запада, обходя лес следом за колдовскими лунами. Свет ведет их, видишь? — Сморщенная растопыренная пятерня вознеслась к
Изольда уставилась на лунные лучи, выхватывающие из темноты костяные связки.
— Но осталось недолго, — угрюмо каркнула незнакомка, — меньше болтовни!
И, развернувшись, заковыляла обратной тропой.
На то, чтобы принять решение, у принцессы было меньше минуты — потом низкорослую тень в капюшоне не выследить. От напряжения свело пальцы. Как поступить? Причин доверять странной пришелице не было, но от ее сумбурных угроз сделалось так страшно, что выбора не осталось: нужно добыть лекарство для Таальвена и Хёльмвинда. И хотя бросать их тревожно, из двух бед ночевка в окружении костей куда опаснее.
Потому Изольда торопливо присыпала обмякшие тела своих спутников листьями и подалась в чащобу за безликой фигурой.
— Подожди! Как тебя зовут?
— Ида, — прошелестело вовсе не там, где колдунья рассчитывала.
Пришлось с треском пробираться через колючие кусты.
— Я живу в Гладан-Къёль больше ста лет, — пояснила женщина, голосом направляя принцессу.
— Одна?
— С сестрами… Всего нас трое.
Речь ее то приближалась, то отдалялась, будто Ида семенила по непролазным дебрям кругами, двигаясь быстро, как болотный огонек. Вообразить такое было тяжело, учитывая почтенный возраст сгорбленной старухи.
— А что вы делаете в лесу? — Принцесса замешкалась, поводя незрячими в темноте глазами из стороны в сторону.
Тут же слева раздалось сиплое:
— Собираем ягоды, сушим травы…
— Спасаем потерявшихся путников… — эхом прозвучало справа.
«Это все магия проклятого леса». — Изольда повертелась на месте и наугад двинулась через бурелом.
— А ты как сюда забрела? — между делом спросила Ида. Теперь ее голос, как и полагается, поскрипывал впереди всего в нескольких саженях.
— Случайно, — без зазрения совести соврала Изольда. — Сбилась с друзьями с пути…
— Ну конечно, — хмыкнула себе под нос лесная обитательница. — Каждый из вас потом клянется: по ошибке, не намеренно… Но какая мне, в конце концов, разница?
— О чем ты говоришь? — напрягла слух настороженная колдунья.
Ида только безмолвно захихикала.
— Гляди, за косогором овраг. Забирай в сторону.
Доверие к странной провожатой стремительно таяло, но теперь, когда она завела принцессу в сердце непроходимого леса, той не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться, — иначе из чащобы не выбраться. А ведь Лютинг с Северным ветром ждут ее помощи.
С опаской нащупывая дорогу, девушка двинулась на звук далеких шагов чуть ли не ползком. Поначалу она еще пыталась запомнить направление, но быстро потеряла счет путаным зигзагам и поворотам. Сбивали с толку и постоянные хаотичные перемещения Иды.
Между тем лунное сияние сделалось ослепительным. Ступая в лужицы света, колдунья жмурилась, как от яркого солнца, и с замиранием сердца проверяла, не стали ли голубые и лиловые
— Не отставай!
Невидимая фигура в рясе двигалась без промедлений. По-видимому, спать ей, как и Изольде, ничуть не хотелось. Более того, старуха ловко пролезала под низкими ветвями, перепрыгивала кочки и колдобины, взбиралась на пригорки. А поступь ее, поначалу такая тяжелая, стала и вовсе неразличимой.
— Долго еще? — окликнула терновая колдунья, заслоняя лицо от цепких колючих побегов.
Если бы не плащ, подаренный Зефиром, кожа ее пестрела бы царапинами гуще порезов Таальвена.
— Пяток саженей, — прозвучал довольный ответ.
Но ее ухмылки Изольда не заметила, рванув сквозь сучья с утроенной энергией, — слишком велика была ее радость. Пусть путница не знала, куда ее тащит коварная старуха, возможность оставить позади удушливые дебри казалась счастьем.
Жаль, обманчивым надеждам не суждено было сбыться. Когда терновая колдунья наконец вынырнула из чащи, взору ее предстала пугающая неутешительная картина. В низине, окутанный голубой лунной лазурью, щерился разрушенными постаментами древний погост. Провалившиеся от времени могилы вязли в лозах и корнях. За их нестройными разрозненными рядами черной грядой вздымался большой курган. Покатые бока его украшали травы и кости, из труб, натыканных у самой верхушки, валил дым.
Принцесса пригляделась и различила у основания могильника беззубый зев входа, уводящего, должно быть, под землю. В глубине теплились гнилые желтоватые огоньки, похожие на глаза чудовищ.
Колени Изольды задрожали — теряя равновесие, она ошарашенно отступила назад.
— Но это же не дом, а кладбище!
— Прах и гнилое мясо! — злорадно подтвердила подскочившая Ида. — Теперь-то ты не помешаешь нам, ведьма!
И, стряхнув капюшон, бросилась на потерявшую речь спутницу.
Принцесса хотела увернуться, оттолкнуть старуху, но взгляд намертво припечатался к кошмарному морщинистому лицу. Вместо кожи уродливый череп Иды будто обтягивала древесная кора. Нос ее ввалился, как у мертвеца, два ряда острых зубов отблескивали желтизной. Уши были длинными, остроконечными, вместо глаз сияли две тусклые мшистые лучинки.
— Прочь! — Узорчатая ладонь Изольды вскинулась. Как никогда ей нужен был волшебный терновник.
Но колдовства не случилось — шипы на коже безразлично чернели, сердце стискивало отчаяние.
Убедившись, что колдунья не опасна, отпрянувшая было Ида оскалилась и слизнула с клыков слюну.
— Это все, на что ты способна?
Ответить Изольда не успела. Внезапно она услышала позади сухой хруст, а затем твердое тяжелое полено опустилось ей на макушку.
— Вяжи ее, хватай за ноги! — раздалось над ухом.
Это было последним, что различила принцесса за пеленой боли. А потом ее поглотила липкая голодная чернота.
ГЛАВА 9
СЕСТРЫ ИЗ ГЛАДАН-КЪЁЛЬ
Ни скрипа, ни шороха — словно в сухом выжженном саду, дорогу в который позабыл даже ветер. Исгерд хранит молчание, безмолвствует и терновник, пойманный в круг тягучей древесной смолы…
Застывшее время будто замедляет бег, и кажется: Изольда по колено увязла в черной реке из праха. Но поверхность ее не струится, не исходит волнами, а покрывает мир гладким тяжелым пластом. Окунешься в него — скитаниям среди пепла не будет конца.