Терновый венец Екатерины Медичи

Гульчук Неля Алексеевна

За всеми этими действиями скрывалась фаворитка, вовремя добившаяся от короля согласия на совместное регентство королевы и хранителя печатей Бертрана, чьей дружбой она с давних пор заручилась.

Хотя король и поручил государственные дела флорентийке, Диана по-прежнему продолжала царствовать через посредство своего доверенного лица.

Коннетабль не осмелился ознакомить с составленным заново указом Екатерину и поспешно отбыл из Парижа в Мец.

Вскоре вслед за Монморанси к войску отправился и король, на большом расстоянии от него следовал двор с ничего не подозревающей о новых интригах фаворитки королевой. Неожиданно в Жуанвиле, в Шампани, Екатерина

занемогла. Жизнь Ее Величества оказалась под угрозой.

Невозмутимая Диана де Пуатье не на шутку перепугалась. Эта непривлекательная королева была ей необходима для того необычного положения всесильной фаворитки, которое она занимала при короле. Нельзя было допустить, чтобы Екатерина умерла, а Генрих вторично женился на одной из молодых и красивых женщин, которых ему тут же предложат европейские дворы. Она примчалась к изголовью Екатерины по первому тревожному сообщению гонца и стала с великой нежностью и самоотверженностью за ней ухаживать.

Дни сменялись ночами, ночи днями, но для Екатерины не наступало ни рассвета, ни сумерек, только тьма. Она блуждала между жизнью и смертью и лишь изредка пробивалась к миру живых, и то на короткие мгновения. И если вдруг дневной свет озарял ее сознание, скованное жаром охватившей ее сильнейшей лихорадки, она видела перед собой встревоженное лицо Дианы де Пуатье.

Во время болезни королевы фаворитка заботливо расчесывала ее волосы, вливала сквозь стиснутые губы по каплям лекарство, обмахивала пышущее жаром лицо веером из белоснежных перьев, срочно вызвала из столицы лучшего королевского лекаря Гильома Кретьена.

В один из дней к Екатерине вернулось сознание, не открывая глаз, так как голова раскалывалась от боли и даже неяркий свет раздражал ее, она слабым голосом спросила:

– Кто здесь?

– Верная подданная Вашего Величества Диана де Пуатье, – был ответ.

Не открывая глаз, Екатерина сделала движение, как будто хотела приподняться.

– Нет… нет… – остановила ее Диана, поглаживая руку королевы. – Не надо пока двигаться. Я пришла посмотреть, в каком вы состоянии. Король ежедневно присылает гонцов, чтобы узнать о вашем здоровье.

Внезапно она наклонилась и поцеловала руку королевы.

Екатерина слегка приоткрыла глаза и сквозь пелену увидела, как лекарь смешал в золотом кубке снадобья и передал кубок Диане, та осторожно поднесла кубок к ее губам.

– Это лекарство вам поможет. Вы должны как можно скорее набраться сил.

– Набраться сил? – глухо переспросила Екатерина и снова полетела в кромешную тьму.

В эти дни Диана была далека от интриг по отношению к королеве. Энергичная, привыкшая действовать, женщина сердцем из-за внезапно пробудившейся в зрелом возрасте страсти и любви к молодому рыцарю-королю, она была мужчиной по складу своего ума. Ей в эти тревожные дни стало жаль Екатерину, так как Генрих любил ее, а не жену. Глядя на побежденную болезнью соперницу, впервые в жизни Диану охватил великодушный стыд сильного человека, который в своей непомерной гордыне был заносчив со слабым. Она стояла неподвижно перед распростертой на кровати королевой, испытывая то, что испытывал бы не лишенный сострадания человек, который в порыве гнева добил раненого. Диане вдруг стало страшно, она поняла, что любовь к Генриху сроднила ее с королевой, от которой теперь целиком зависело и ее будущее. Она так низко пала в своих глазах, что это презрение к самой себе было большим, чем она могла перенести.

Диана склонилась над Екатериной, пристально всмотрелась в лицо: губы были полуоткрыты, над закрытыми глазами лежала большая черная тень,

совершенной формы и красоты белые руки время от времени нервно сжимались, но сама она, казалось, едва дышала. Диана встала возле нее на колени, немного приподняла больную, просунув под подушку руку.

– Ваше Величество, – позвала она вполголоса.

Она не добилась ответа. Екатерина не сделала никакого движения. Лицо ее было настолько бледно, что, казалось, жизнь исчезла без едва заметного дуновения дыхания. Фаворитка встревожилась и прежде всего приказала немедленно послать гонца в военную ставку за королем. Себя она убеждала, что королева только в забытьи (это и подтвердил подошедший лекарь), что приезд короля вернет ее к жизни.

Среди глубокой, пугающей тишины она встала на колени и взмолилась:

– Как женщина у другой женщины, прошу у вас прощения! Только не умирайте, только живите!..

Примчавшемуся на следующий день Генриху, она твердым голосом, почти официальным тоном приказала:

– Сир, на этот раз армия пока обойдется без вас. Здоровье королевы в опасности! Ваше присутствие и нежные слова о любви – вот лучшее лекарство, чтобы королева, мать ваших детей, выздоровела.

Генрих склонился над Екатериной и под повелительным взглядом Дианы, как молитву, произнес:

– Я очень люблю тебя, дорогая!.. Может быть, я был не всегда внимателен, но знай, ты нужна мне и детям, Катрин, ты должна выздороветь, слышишь?.. Должна!.. Тебя с нетерпением ждет маленький Александр Эдуард, которого ты, как и меня, зовешь Генрихом.

На красивом надменном лице короля была написана мольба:

– Улыбнись мне, дорогая.

Голос Генриха вывел Екатерину из состояния тяжелого оцепенения. И чудо свершилось: она открыла глаза. Боль внезапно отступила. Любовь к Генриху заставила ее забыть о боли. Разве может она устоять перед ним, отказать ему в чем бы то ни было? Она улыбнулась мужу с бесконечной нежностью.

Теперь Екатерина хотела скорее выздороветь. Присутствие Генриха, поспешившего на зов любовницы, способствовало выздоровлению жены.

Король удивил всех своим волнением и сердечными излияниями.

Впервые он великолепно выполнил обязанности заботливого мужа, так как практически не отходил от постели больной супруги.

И королева поправилась!..

Теперь Диана могла вздохнуть спокойно.

Немедленно забыв о снадобьях и настоях, фаворитка вернулась к своим военным делам. Вновь, как и прежде, все проходило через ее руки. И в большом, и в малом – повсюду чувствовалось вмешательство герцогини. Нужны были субсидии, оружие, подкрепление – и высокопоставленные полководцы вынуждены были умолять Диану де Пуатье о необходимой помощи. И всем она в самой смиренной и почтительной форме отвечала, что король не оставит никого без своей поддержки, а от нее лично абсолютно ничего не зависит. Но в ее слова никто не верил, все прекрасно знали, кто в королевстве имеет силу решающего голоса.

Естественно, что больше всего она заботилась о Гизах, стремилась снискать признательность Лотарингского дома, ибо их интересы целиком совпадали.

Опередив короля, который по настоянию любовницы задержался у постели выздоравливающей жены, коннетабль без сражений вошел в Мец. Вскоре король, убедившись, что здоровье жены вне опасности, присоединился к своему верному другу и наставнику.

Захват Меца подтолкнул французов к активным военным действиям. Маршал Шарль де Бриссак оттеснил императорские войска от Пьемонта. Королевская армия своими успехами демонстрировала силу, к тому же французы располагали прекрасным вооружением.