Терновый венок надежды

Резниченко Ольга Александровна

– Да так, - в замешательстве отвела взгляд.

– На Аэтфе поселились. Думали, как раз достроите - и все переберемся туда.

Опешила я, молчу.

– Шутка. Но и отвечать не стану, - загадочно ухмыльнулся.
– Все живы, здоровы, но далеко отсюда. И докучать вам не собираются. Ладно, Виттория, рад был повидать, но дела зовут. И впредь, - замер в усмешке, - прошу не беспокой меня по поводу других мужчин. Когда твоему сердцу понадоблюсь я - зови, а остальном, прошу, разбирайтесь сами. Если что - испепеляй их, а остальным говори, что глупцы, сильно заигрались с факелом. Правда, не чаще, чем один раз в месяц, а то могут заподозрить неладное.

Выход сама найдешь?

Вдруг подмигнул, неспешный разворот - и пошагал прочь, оставив на душе моей какую-то нелепую, детскую легкость. Его, пусть и недалекие, шуточки пробили брешь с моей серьезности и мрачности - и прыснули лучи солнца из-за туч. В голове стало ясно и понятно.

Решение принято - и Вителли придется с ним смириться.

Глава 34. Две Дороги. Папство

***

Дав событиям немного поразбивать связь между моей поездкой и принятым решением, я сообщила Вителли, что еще не готова стать его женой. Это не означало окончательный отказ, но и не обременяло меня обязанностями и правами невесты. Вителеццо, конечно же, будучи добропорядочным джентльменом, особых эмоций не выказал, более того, даже сделал вид, что не обиделся, все понимает и одобряет мой выбор.

И хоть отношения наши и дальше(кое-как) развивались, теплились, пылкость и стремление они явно растеряли. Со стороны моего спутника все чаще и чаще стал пробегать холодок, который, правда, лишь иногда меня задевал, а в остальном местами даже импонировал: удавка перестала затягиваться на моей шее - и стало проще "дышать".

И с Домиником я больше не виделась. Наши с Эйземом отношения в основном носили формальный, документальный характер, а если что и выпадало обсуждать, то я или другие члены Совета обращались непосредственно к Клариссе.

Аетфе был полностью отреставрированный - и встреча первых гостей, в том числе и первое венчание, произошла весной 1634 года.

***

Осень. 163 6 год.

А дальше пришла беда, откуда не ждали.

Как и в любом другом обществе, каким бы оно не было сплоченным и счастливым, наступает критический момент, когда кое-кому наскучивает существующий уклад, достигнутые высоты, и начинает хотеться иного будущего, чем когда ты только начинал и грезил, довольствуясь малым.

Вот так и с нами. Плотный, органично объединенный, отточенный боями, союз вдруг раскололся надвое.

Одни (и как бы это не было мне ужасно осознавать и прискорбно объявлять, но во главе с, дорогим моему сердцу человеком, вампиром, Вителеццо Вителли) жаждали еще большей власти, чем мы уже обрели за последние годы по всему миру и можем заполучить в будущем, а потому дерзко выстроили курс своей политики в сторону скрещивания Ордена Древних с... властью Папы.

Другие же, во главе со мной, отчаянно боролись против сих перемен. Правда, с каждым днем сил ставало всё меньше, а попытки - нелепее. Число единомышленников стремительно уменьшалось.

Меня вновь предали. И всё то, над чем я так усердно работала последнее время, отобрали и обратили против меня. Всю ту мощь, что не без моей непосредственной помощи и влияния создали, пустили в темные дела, перечеркивая благие намерения и светлое будущее.

–

Я вообще не понимаю, как можно было даже помыслить скрестить нашу власть с Папской? При этом как всегда, как сие у этих (пусть и мне подобных плотью и кровью) алчных Древних выходит, обратив ново обретенное могущество лишь на пользу себе, вопреки принятым нами же законам, и даже человеческим и церковным канонам. Да что говорить?! Даже просто против элементарной моральности, - не унималась я, в ярости и замешательстве, расхаживая из стороны в сторону перед Ивуаром в его "келье".

– Успокойся, Виттория, всё еще окончательно не решено.

– Но они идут, - резко замерла и уставилась ему в лицо.
– Нет, даже не так, они галопом наступают, причем этой своей скоростью еще больше выбивают меня из седла, не давая понять, осознать всё происходящее, и принять правильное превентивное решение.

Нет, я в ужасе от одной только мысли, что эти нечестивые существа хотят запустить свои грязные щупальца на Святой престол. Разве так можно, Ар?
– с мольбой уставилась в глаза.
– Разве ТАК... можно? Я, после всего учиненного, имя Господа лишний раз боюсь произносить своими недостойными устами, ... а они? Они хотят себя или своих людей посадить туда и преследовать личностную выгоду, а не заботиться о благе людей! Ты же видел! Слышал, что они говорили, о чем мечтают, к чему стремятся! Какие планы строят, что хотят осуществить, едва добьются желаемого! По всему миру.... Ивуар, - вдруг рухнула в сердцах на колени перед ним, - они убьют все святое, убьют веру... оставив лишь порабощение и манипуляцию. Они убьют... смысл религии, смысл Папства! Нет. Нельзя!
– резко встрепенулась. Вскочила на ноги. И вновь шаги взад-вперед.- Я им этого не позволю. Чего бы мне это не стоило. Я быстрее их всех уничтожу, чем дам сему свершиться.

– Даже Вителли?
– вдруг несмело прошептал старик.

Резко остановилась, взгляд метнула на него:

– Особенно Вителли. Такого предательства я не потерплю.

***

Увы, слова словами, а решение так и не находилось.

Сил моих недостаточно, дабы противостоять нависшей угрозе, а Бельетони потревожить - самолично разрушить установленный мир и начать безжалостную войну.

– Ар, - болезненно протянула я, - что мне делать? У меня уже руки опускаются. Неужто придется подчиниться их воле, и будь, что будет?

Немного помолчав, всё же ответил Ивуар, хотя совсем неожиданное для меня:

– Есть у тебя один соратник, причем очень даже влиятельный, надежный и действенный, правда, вот уже сколько лет ты его не замечаешь. И боюсь, даже и теперь не воспримешь, как должно.

Нахмурилась я, перебирая предположения.

– Кто?

– Асканио.

(холодом обдало меня изнутри; не верю своим ушам)

– Если ты не заметила, - продолжил тот, - он ни разу не высказался "за" идею Вителли. А это уже что-то значит.

– Что это значит?
– передернула я слова старика.
– Ничего не значит. Он всегда был словно тень Вителеццо.

– Это ты так думаешь. Последние нескольких десятков лет еще до твоего возвращения, эти два синьоры успешно поменялись местами. Асканио просто отмалчивается публично, но решения итоговые исходят, практически всегда, именно от него. Более того, его агентурная сеть настолько мощна, что неугодные ему люди могут резко замолчать, изменить мнение или кануть в небытие. Пуф - и даже никто не догадается. Я бы, на твоем месте, не пытался рваться куда-то за пределы, в поисках спасения. А обратился бы к родне.