Терновый венок надежды
Шрифт:
Учтиво и предусмотрительно пропустить мимо идущую нас монахиню - и набраться храбрости посмотреть в глаза Доминику.
Улыбался. Неприкрыто, хоть и дружески, по-доброму, насмехался над моей паникой и замешательством.
– Добро, не буду, - наконец-то отозвался тот, совладав со своим смехом.
– Но и ты не молчи.
– Хорошо, - тяжело сглотнула и сделала глубокий вдох.
– Вителеццо Вителли. Мой соратник, член Совета. Ты наверняка же про него слышал?
– Естественно, - кивнул
– Так вот...
– отвела взгляд в сторону.
– Он хочет, чтобы я стала его женой.
Немая пауза.
Тягучие мгновения - и, видимо, поняв, что продолжения от меня не последует, отозвался сам:
– Ты не хочешь?
– Я не знаю, - благодарно (за участие) уставилась в глаза.
– Мне кажется, я, просто, боюсь. Или... нет. Я... действительно не знаю. И мне не к кому обратиться за советом. Я помню, что мы не друзья... но, - взмолившись уставилась ему в глаза, кажется, хватаясь за его взгляд, как утопающий за хрупкий, скользкий корень у берега бурной реки.
– Совсем не с кем?
– на мгновение я даже не поверила своим очам. Но так и есть, сейчас этот Демон бесстыдно издевался надо мной, хоть и без зла.
(тяжело сглотнула скопившуюся слюну от переживаний; мне не до смеха, а потому игнорирую его реакцию и отвечаю искренне)
– Да, не с кем. Ивуар сразу против, причем предубежденно, не обосновывая, не отвечая почему. А другого близкого у меня никого нет. Не с Вителеццо же это же и обсуждать?
(коротко улыбнулся, хотя в глазах почему-то заплясала грусть)
– А Асканио?
Опешила я.
– Что Асканио?
– Это ж он - его лучший друг последний век, если мне не изменяет память. Кто, как не он может тебе ответить, будет ли твой этот Вителли достойной тебе парой, или же это - дорога в никуда.
Смолчала, стыдливо пряча взгляд.
– Стой, ты что... с ним до сих пор не разговариваешь?
Вдруг прыснул смехом Доминик, отчего я еще больше залилась румянцем.
– Какое ребячество. Ну и как на такое реагируют в Совете?
– Никак. Они не замечают, - поспешила оправдаться я.
– А твой Вителли?
– Он тоже не знает.
Хмыкнул, а затем и вовсе рассмеялся Бельетони, но тут же пресек себя.
– Хорошие у вас отношения. И что ты от меня хочешь? Чтобы я прочел его мысли?
– Нет, - резко дернулась, уставившись в глаза.
– А сама чего не прочтешь? Уверенность не помешает.
– Я... я не хочу с этого начинать всё. В браке должно быть и доверие, и место сокровенным тайнам, но только если те не предают близкого.
(хмыкнул, но смолчал)
Пауза.
– Ну?
– не выдержал.
– Что от меня-то хочешь? Чтобы я запретил тебе выходить за него, и тогда ты со спокойной душой останешься и
– Не свободной, а просто...
– Верной?
Промолчала, стыдливо спрятав взгляд.
Вдруг рассмеялся.
– И все-таки, "чтобы запретил".
– Что?
– встрепенулась я, едва осознав сказанное.
– Нет, конечно, не затем, - вновь поторопилась оправдаться.
– Да-да, "не за тем", - съязвил Бельетони.
– Но в моей предыдущей речи тебя задели не эти слова, а то, что твою верность я назвал "жаждой свободы". А ведь запрет ты и не услышала, потому что где-то в души именно это и желаешь. На это надеешься.
Молчу, краснея от стыда.
Тяжелый (его) вздох.
– Что ж, дитя моё, - вдруг захохотал Доминик.
– Прими мое негодование по поводу недостойного брака и смело отправляйся дальше оплакивать своего драгоценного усопшего мужа.
Опешила я, уставилась в недовольстве на собеседника.
– Да, шучу я, шучу, Виттория. Не готова - так и скажи. "НЕ ГО-ТО-ВА и ТОЧКА". И не зачем ко мне за советами бегать. Пусть ждет, раз любит. Год, десять, век. Вам некуда спешить, разве я не прав? Или ты на сносях?
– ЧТО?
– дернулась в сторону в ужасе, пунцовея, - нет, конечно.
– Хотя стой!
– вдруг замер в удивлении от своего озарения Бельетони.
– Я придумал! Давай я его убью? По-тихому... никто и не узнает, отчего тот скончался. И проблема решена! А?
(вздернул бровями в эмоциях и с выжиданием уставился на меня)
Побледнела я от ужаса, глотнув слова. Глаза мои округлились, а лицо вытянулось.
И вновь прыснул от смеха Бельетони (ей-богу, словно глупый, бестактный юнец).
– ДА ШУЧУ я, Виттория. Шучу! Не думаю что с последней нашей встречи ты особо изменилась в своих суждениях. А уж тем более, что пришла просить отсрочку с замужеством. Как по мне, хоть никогда замуж не выходи и с мужчинами не совокупляйся. Это - твой выбор. И заставить это делать тебя никто не в праве. А если хочешь, всех, кто на это осмелится, я имею ввиду, заставить тебя, - приводи ко мне - я евнухов из них сделаю, как раз будет помощь в нашем нынче женском ответвлении монастыря Полукровок.
– Женском?
– с удивлением уставилась я по сторонам. И вправду, вокруг нас томились в делах лишь монахини. Да и по пути сюда ни одного служителя монастыря мужского пола мне не встретилось.
– А сам тогда что здесь забыл?
– невольно вырвалось в ответ.
Ухмыльнулся.
– Здесь - мой дом, и покидать его отнюдь не собираюсь. Да и кто моих робких, хрупких дам защищать будет?
– А остальные? Где они?
– ужаснулась от предположений.
– А тебе зачем?
– с наигранным недоверием уставился на меня Доминик.