Терпкое вино любви
Шрифт:
Мишель положил устрицу обратно на тарелку.
— Ну да, конечно… Свежевыловленная… Тебя это смущает?
Ольгу охватили противоречивые чувства. С одной стороны, ей было неловко, что она отказывается есть такое дорогое блюдо, а с другой стороны — до отвращения противно. Ее с детства посещали мысли об ужасной судьбе невинно убиенных животных, а тут — поедать нечто живьем и слушать при этом, как оно пищит…
— Извини, — сказала она, решив честно признаться, — но я, к сожалению, не смогу их съесть.
Мишель
— Н-да… Ты действительно совсем не такая… Как будто из другого мира. Но что же ты тогда будешь есть?
Ольга положила себе на тарелку тоненький кусочек сыра.
— Не беспокойся, — сказала она, — я очень люблю сыр.
— Нет, так дело не пойдет. Я собрался поразить твое воображение кулинарными изысками, а ты от всего отказываешься. Но я не сдамся.
Мишель подозвал усатого официанта и пошептал ему что-то на ухо. Тот с улыбкой кивнул.
Через пять минут перед Ольгой стояло блюдо с аппетитным, разрезанным вдоль большим раком.
— Познакомься, — сказал Мишель, — это омар. Он совершенно безопасен, и его едят маленькой ложечкой…
Все остальные блюда — грибы под майонезом в маленькой кокотнице, телячью печенку в остром соусе, ягоды, запеченные в вине, поданные на десерт, — Ольга поглощала с восторгом. Разумеется, обед был украшен прекрасным вином и беседой.
— Скажи, Оля, если не секрет, почему ты так интересуешься виноделием? — Мишель разливал по бокалам темно-золотистое вино. — Насколько я понял, это не относится к твоей профессии. Ты же учишься на филологическом?
— Да, — ответила Ольга и задумалась.
Она не могла пока решить для себя: стоит рассказывать ему о своих поисках или нет. Ведь, собственно, кто он такой? Какой-то студент, которому нечего делать в каникулы, и он развлекается с приглянувшимися девушками. И даже если Ольга ему действительно небезразлична, то знают они друг друга всего один день…
— Хочу поднять этот бокал за тебя, — сказал Мишель, поднимая рюмку. — Пообещай мне, что не будешь ничего от меня скрывать. Я ведь все равно узнаю…
Ольга внимательно посмотрела ему в глаза.
— Это большая тайна, и я не могу открыть ее первому встречному.
Мишель поставил рюмку на стол. Казалось, он сейчас лопнет от притворного возмущения.
— Значит я — первый встречный?! Я — первый встречный, да? — он отодвинул от себя тарелку. — Впрочем, да, я действительно первый встречный, — вдруг согласился он сам с собой, — первый и, надеюсь, последний. Или, может быть, ты рассчитываешь встретить второго? И именно ему все расскажешь?
«А чего я, собственно говоря, боюсь? — подумала Ольга. — Ну, первый встречный. Ну, расскажу я ему про бабочек. А дальше-то что? Пробуду здесь до конца месяца и вернусь домой. И больше никогда его не увижу… Драгоценности эти ему не нужны, тут таких «богатеев», как я, не сосчитать».
— Нет, не рассчитываю
— Ну, это не беда, — Мишель снова взял свою рюмку, а другую вложил Ольге в руку. — Надо просто выпить на брудершафт. Зацепись за мою руку… Так… И пей обязательно до дна, — он произнес это таким серьезным и строгим голосом, что, казалось, пролей или не допей Ольга хоть каплю, и волшебное действие брудершафта сорвется. Но лукавые глаза Мишеля явно смеялись.
Ольга отлично знала, что после брудершафта полагается поцеловаться в губы. Ей не хотелось этого. Она уже так давно не целовалась, что отвыкла, и вообще она не представляла, как можно целоваться с кем-либо, кроме Мишеля… То есть Миши Левина. Он был ее первым и единственным мужчиной в жизни. С ним ей не нужно было задавать себе вопросы и искать в душе ответы на них. Она вспомнила как попытался ее поцеловать Вася Савельев и как она, испытывая омерзение, бежала из его квартиры и чуть не сбила в прихожей какой-то столик…
— Целоваться не будем, — объявил вдруг Мишель, выводя ее из задумчивости.
— А почему? — спросила застигнутая врасплох Ольга.
— Хороший вопрос, — расплылся в улыбке Мишель. — Мне нравится твой вопрос. Но я, к сожалению, не могу ответить на него первой встречной…
Ольга рассмеялась.
— Ладно, не обижайся, я расскажу тебе, почему я увлекаюсь виноделием. Только предлагаю сделать это на свежем воздухе.
Они сошли с корабля-ресторана и пошли вдоль набережной. Ветер продувал шнуровки на новом Ольгином платье. Дойдя до первой же скамейки, они сели, и Мишель достал из кармана сигареты.
Пока Ольга рассказывала ему историю про винодела Тибо и родственные связи с ним, они выкурили по три сигареты.
— И ты привезла с собой во Францию это колье?! — пораженно воскликнул Мишель.
— Конечно, нет. Но у меня есть фотографии. Вернее, слайды.
Она открыла сумку и извлекла оттуда коробку со слайдами и аппаратик для просмотра, отобрала слайды с изображением колье, а остальные убрала обратно под крышку.
— А эти? — ревниво спросил Мишель.
— Как-нибудь потом, — уклончиво ответила Ольга.
— Ты самая настоящая женщина-загадка… — покачал головой он и стал по очереди рассматривать снимки с колье. Ольга не могла понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно. — Очень красивая вещь… Очень… — приговаривал он, любуясь снимками. — Но мне кажется, что нечто подобное я уже где-то видел. Только вот не припомню, где…
— Очень много бижутерии в форме бабочек, — сказала Ольга, — дизайнеры любят зоологическую тему — бабочки, жуки, змейки…
— Может быть… Значит, ты должна разыскать потомков двух других дочерей Жозефа-Луи Тибо, у которых сейчас находятся остальные части гарнитура, так?